— Я слышал об этом, — усмехнулся Инди.
— К сожалению, он заломил неслыханную цену. Все дело в том, что даже в Луксоре древние вещи очень редки.
— Это правда, что в Луксоре в прошлом легко можно было приобрести подлинник? — спросил Инди с интересом.
— Да, так было когда-то, очень давно. На западе, за рекой было множество гробниц. Гробницы фараонов в одной долине, их жен — в другой, придворных — в третьей.
В гробницах было полным-полно сокровищ. Но все они дочиста разграблены.
— Неужели все? — спросил Инди. — Может быть, остались незамеченные?
— Всякая надежда бессмысленна, — ответил Маркус. — Археологи просеяли, едва ли не через сито, песок на огромной площади. Но на Долину Царей, где были когда-то гробницы, стоит посмотреть. Уверен, что ты найдешь какую-нибудь туристическую группу и присоединишься к ней.
— Пожалуй, я найму гида, — сказал Инди. — В Египте все стоит очень дешево.
— Я хочу предупредить тебя, — сказал Маркус. — О луксорских гидах идет дурная слава. Даже египтяне говорят про них, что они воры.
Инди не стал с ним спорить, потому что гид уже ждал его в Луксоре.
Инди и Саллах увиделись вечером, когда солнце уже садилось за холмами. Они встретились у входа в отель, где служил носильщиком брат Саллаха Абдул. Это было внушительного вида, похожее на дворец, здание, окруженное садами и соединенное с городом пешеходным мостом.
— Не все так просто, Инди, — сказал Саллах, как только они пожали друг другу руки.
— Ну говори, в чем дело? — заторопил Инди.
— В отеле останавливаются иностранные туристы и очень богатые египтяне, — стал объяснять Саллах, — и мальчишку, вроде меня, туда ни под каким предлогом не пустят. Первый же слуга выбросит меня вон.
— Но меня-то они не могут не пустить, — сказал Инди.
— Я думаю, что одному тебе с этим не справиться, — ответил Саллах. — Когда ты проскользнешь в номер, надо, чтобы кто-то сторожил в коридоре.
— Ты говоришь так, словно этим уже занимался, — усмехнулся Инди.
Саллах немного смутился и сделал вид, что у него запершило в горле.
— Я говорю так, потому что слышал, как это делается, — прокашлявшись, ответил Саллах. — Знаешь, на базаре можно узнать о чем угодно.
— Знаю, — продолжал усмехаться Инди. — Не беспокойся, я буду осторожен. Ну, а что говорят на базаре о том, как попасть в чужой номер в отеле?
— Ничего не говорят, — ответил Саллах — На этот случай имеется ключ, который дал мне Абдул. — Саллах вручил ключ Инди. — Он открывает все двери.
— Здорово, — сказал Инди. — Надеюсь, Абдул сообщил тебе номер комнаты.
— Сорок девятый. Брат говорит, что этот малый редко бывает у себя в номере.
— Тем лучше, — сказал Инди. — Я подойду к двери и постучу. Если он в номере, то извинюсь и скажу, что ошибся комнатой. Если его нет, войду и положу кольцо в какое-нибудь укромное местечко. Когда он его обнаружит, пусть думает, что случайно засунул туда и забыл.
— Похоже, ты этим уже занимался, — сыронизировал Саллах. — На каком базаре научился?
— Можешь считать, что у меня талант, — ответил Инди. — Впрочем, это слишком легкая задачка. Гораздо труднее будет установить слежку за этим малым. Кстати, как его зовут?
— Это тоже пока загадка, — признался Саллах. — Брат знает только номер комнаты.
— Пару пустяков, — сказал Инди. — Я всё узнаю у портье. Подожди меня здесь.
Саллах пожелал Инди удачи и остался ждать друга в саду.
Инди, не моргнув глазом, прошел мимо одетого в голубой мундир швейцара и подошел к стойке портье. На служащем отеля был перламутрово-серый пиджак, брюки в полоску, накрахмаленная белая рубашка и широкий черный галстук. На Инди были нуждающиеся в стирке шорты цвета хаки и потрепанная рубашка с короткими рукавами.
Смерив Инди взглядом, портье холодным тоном осведомился:
— Что вам угодно, сэр?
— Мне поручили доставить записку… — Инди замолчал и сделал вид, что растерялся. — Проклятие, забыл, как его зовут. Зато помню, в каком номере он живет. В сорок девятом. Не могли бы вы мне помочь?
Внезапно чья-то тяжелая рука опустилась на плечо мальчика.
— Я могу помочь тебе, — услышал Инди мужской голос с сильным немецким акцентом. — В сорок девятом номере живу я.
Та же рука развернула Инди, и он увидел перед собой крепко сбитого мужчину в белом костюме, белом пробковом шлеме, с моноклем в правом глазу и с закрученными кверху напудренными усами.