Все опять слезли с дрезины.
— Сам удивляюсь, — растерялся Денисов. — Кто ж их знает…
— Вот она, сердечная, — сказал водитель, подобрав помятую петарду. — Не взорвалась: скорость мала… А вон и третья стоит… Снять?
— Снимите, — кивнул Сеничев.
Водитель побежал вперед по шпалам, где в тридцати метрах краснела на рельсе петарда.
— Сигналы установлены правильно, все честь по чести, однако крушение налицо, — вслух размышлял ревизор. — Как вы это объясните, Владимир Петрович?
— Пока я ничего не могу сказать, — заметно конфузясь, проговорил Коваль. — Надо поговорить с бригадой.
— Разумеется. С бригадой мы поговорим. Это особый разговор. Но вы сказали, что машинист не заметил красного сигнала. Допустим. Пусть он не увидел ни желтого, ни красного сигналов, то бишь щитов, но петарды?.. Уж взрывы-то петард он наверняка бы услышал. А они стоят целехонькие. Уж не хотите ли вы сказать, дорогой Владимир Петрович, что поезд их обошел стороной, обочиной?
Язвительность в словах ревизора не понравилась Ковалю, и он, поморщившись, сухо сказал:
— Вы слишком остроумны.
Сеничев сделал вид, что не слышал Коваля, и, сев на дрезину, сказал подошедшему водителю:
— Поехали.
Когда вереницу платформ — хвост потерпевшего крушение поезда — примчавшийся тепловоз утащил в Черный Волок, на место крушения прибыл восстановительный поезд.
Заработали два восьмидесятитонных крана, снявшие с платформ тягачи — обыкновенные танки, но без башен. Тягачи шустро растащили груду изуродованных платформ, подтаскивая их к обочине, а краны стали грузить эти платформы на платформы восстановительного поезда. Три платформы, которые могли идти своим ходом, были поставлены на рельсы.
Альку решили отправить на восстановительном поезде в Комариху, куда должны были прибыть из областного центра его родители, извещенные о гибели сына срочной телеграммой. Сопровождать Альку вызвались Василий Никитич и Валя.
Все время, пока был занят четный путь, на перегоне Дениславль — Черный Волок поезда, пережидая друг друга на станциях, выбиваясь из графика, шли по нечетному пути в обоих направлениях. Все стало на свои места, когда открыли четный путь.
Члены комиссии по расследованию причины крушения все еще стояли на месте гибели Альки, изредка обмениваясь несколькими словами, больше молчали, думали. Они успели поговорить только с Василием Никитичем, а остальных рабочих пока не допрашивали: что-то они им не попадались на глаза. Успеют еще всех прощупать, спешить некуда. Главное — восстановлено движение по четному пути.
Сославшись на сильное недомогание, Денисов пошел к домику ребят.
Сенька с Юркой томились дома. Они уже успели переговорить о страшном событии дня и теперь молчали, углубившись в свои тяжелые думы.
— Чайку горяченького не найдется? — с порога спросил Денисов.
Юрка включил электроплитку, налил в чайник два ковша воды и поставил кипятить.
Денисов бросил на койку фуражку и сел к столу. Его маленькое загорелое лицо, иссеченное морщинами, выражало усталость и тоску. Тонкая шея по-мальчишески торчала из широкого ворота кителя.
— Что о крушении думаете? — после долгого молчания спросил Денисов, не глядя на парней. — Как вы допустили такое?
— Допустишь тут, — не вдруг отозвался Юрка. — Рельс меняли. Новый еще пришить не успели, а тут поезд прет как угорелый… Вот и все.
— Все ли? — недоверчиво глянул мастер на Юрку.
— Все. А что еще?
— Добро. Значит, и виноватых нету?
— Если и есть виноватый, так это бригадир, — сердясь, буркнул Юрка.
— Бригадир? На мертвого легче всего вину свалить. Не выйдет!..
Денисов хотел еще что-то сказать, но тут вошла Зина, и он замолчал, отвернулся. Зина робко села на стул, услужливо подвинутый Юркой, и уставилась в пол.
— А ты кого считаешь виноватым? — повернулся к ней Денисов.
Зина несмело взглянула на мастера и молча пожала плечами.
— Где чай-то у вас? Готов? — нетерпеливо спросил Денисов, видя, что Юрка долго возится с заваркой.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал Юрка.
Когда чай был заварен, Денисов налил себе стакан, кинул в него два кусочка сахару и, помешивая ложечкой, покосился на Зину.
— Так что же у вас все-таки произошло? — спросил он.
Зина поняла, что мастер обращается к ней, и пошевелилась на стуле.
— Все это так ужасно, так страшно, — едва сдерживая слезы, тихо выдавила Зина. — Я не знаю, отчего все так случилось, но Василий Никитич сказал, что Сенька поставил сигналы после прохода поезда. А перед поездом прогудел в рожок…