Вторая часть книги — «Степной пожар» — рассказывает о том, как одно из подразделений железнодорожных войск прокладывает у восточных рубежей страны узкоколейку. В повести запечатлены важные черты быта военных лет. С интересом следишь за судьбой главного героя, его товарищей — сержанта Василия Лебедева и ефрейтора Проньки Осипова. Вместе с ними вслушиваешься в тревожные сводки Совинформбюро, радуешься письмам родных, грустишь над похоронками… И все-таки нет в ней того художественного проникновения, которым наполнены лучшие страницы первой части книги. Пожалуй, одна из причин в том, что «Степной пожар» сделан как дневник — в форме не только традиционной, но и в известном смысле «сухой», предполагающей лишь фиксацию происходящего.
Третья часть — «Над Шексною белы снеги» — хоть и написана неплохо, резко выпадает из общего строя книги и представляется вовсе лишней. Если в первых двух повестях А. Ларионов сумел выразить свою любовь к родному краю, то здесь он как бы решил проиллюстрировать некоторые свои задушевные думы на современном материале. Писатель дает нам примеры того, как вологодская земля «привораживает» к себе приезжих. Сама по себе эта мысль не чужда истине и правомерна, но «иллюстрации» банальны, лубочны. Герой одной из картинок, южанин Валерка, как ни любит «чистенький родительский дом» под Краснодаром, к тому же «пропахший сушеными фруктами», все же отдает предпочтение «кособокой избушке» на Вологодчине.
Другой — Вадька — родился и вырос в городе. Мать и отец «старательно оберегали» его от влияния бабушки, «чтоб не набирался он от нее деревенских речений». Но он, конечно, делает все наоборот. Более того, едет в родные места своих предков. Едва он зашел в один из домов деревни, как «появилась в брючном костюме Ленка — тоненькая длинноногая вологодская Ярославна с иконописным лицом». Вскоре «образовалось застолье, и после первого глотка рябиновой настойки Вадька почувствовал себя своим в этой деревенской компании и, когда пришло время, лихо отплясывал «барыню» с Ярославной, а под вечер вместе со всей молодежью ходил вдоль деревни, пел под гармошку озорные частушки…». Трудно здесь понять автора. И поверить, что этой «развесистой клюквой» он хотел подкрепить и без того ярко выраженное в первых частях книги святое чувство преданности Родине.
Тем не менее мысль о «земле обетованной» показалась чрезвычайно привлекательной и другому дебютанту — Николаю Кузьмину. Герой его повести «Житейское»[3] Павел Бухалов много странствовал по свету, «но нигде, ни в каких причудливых и привольных землях, не находила покоя его отпетая натура, не екало сердце эхом на гостеприимный зов тех земель». Но вот завернул Павел в Карелию, «только песни ради», и вдруг понял, что уезжать отсюда не хочет. Почему так получилось? Что же заставляло его бродить по белу свету, а потом неожиданно почувствовать себя дома в далеком леспромхозовском поселке? К сожалению, автор не дает нам даже намека на объяснение. А жаль. Проблема миграции населения одна из важнейших сегодня, она-то и могла стать подлинным центром повести. Впрочем, Н. Кузьмину еще остается возможность отличиться. Его герой знакомится в поселке с мальчуганом, полностью брошенным на произвол судьбы его нерадивой матерью.
Между Бухаловым и шестилетним Кораблевым возникает дружба. И хотя в этом уже есть известная натяжка — особенно она очевидна, когда узнаешь содержание их бесед, — ее можно простить, принимая во внимание серьезность и актуальность темы. Ведь «безотцовщина» — воистину наболевшая проблема времени. Сколько мальчишек, и девчонок страдает без отеческой ласки, сколько одиноких женщин мечтает создать полноценную семью! Но автор как будто сам пугается серьезности ситуации, тут же отступает, переводит все в мелодраму. Нежданно-негаданно в дом Кораблевых возвращается беглый муж и отец. Павел больше не нужен. И опять он, неприкаянный, бежит от себя.
Вообще для повестей Н. Кузьмина чрезвычайно характерна фигура неприкаянного героя. Такова и водитель автолавки Валентина, с которой мы знакомимся на страницах повести «Ее дорога». Эта женщина, как и Павел Бухалов, тяжело страдает от выпавшего на ее долю одиночества. Но в то же время она боится продешевить. Ее мечта — «первосортные люди», к которым она причисляет лишь генералов, актеров, ученых. И вот долгожданная встреча состоялась, Валя без утайки рассказала профессору Николаю Тихоновичу свою жизнь. Ученый муж «слушал вдумчиво», с пониманием, а потом заговорил сам: