В мастера попал не то чтобы случайно, а как-то по инерции. Был членом факультетского бюро комсомола, не раз ездил на стройку, вот и предложили. И Голубев согласился, потому что надо себя воспитывать. Но что-то плохо продвигается самовоспитание, даже не в состоянии остановить сегодняшний разброд, и, что хуже всего, особого желания нет, все стало безразлично. Скрыться бы сейчас из отряда, не видеть ни грубого Брегова, ни презрительно усмехающегося Гончарова, забыть о бумажках, о бестолковой суете…
По откосу спускались трое ребят. Увидев мастера, повернули назад. Игорь усмехнулся: «Ого, меня, оказывается, побаиваются! Значит, не все еще потеряно».
Он подошел к бригадиру арматурщиков.
— Иван, ты совсем распустил своих ребят! Ну что вы нашли там интересного? Канава, а по ней вода бежит…
— Они же ненадолго… Сбегают и сразу назад. Честное слово, от этого работа не страдает. Надо же хоть немного развлечься.
Игорь солидно сказал:
— Хорошо, смотрите сами. Вы люди взрослые, должны понимать, что работаете на себя. Я же не могу каждого подгонять, да и не хочу.
— Все будет в порядке, — заверил Иван.
«Все идет не так уж плохо, — убеждал себя Игорь, поднимаясь по насыпи. — Не надо впадать в панику».
Посмотрел он сверху на озерко — как будто ничего не изменилось, блестит вода, садятся на нее речные чайки. Но пройдет несколько часов, и озерка не станет. И он, Игорь Голубев, в этом виноват, потому что не сумел отстоять… Надо было идти к Маркову, даже если бы после этого испортил отношения со всем отрядом.
Всю ночь Игорь составлял наряды. Уже рассвело, а он все накручивал арифмометр, складывал, умножал, вычитал, пока не начал путаться в цифрах. Он немного поспал и решил, что имеет право чуть расслабиться, — сходил искупался, позагорал с полчаса. Еще немного посидел над нарядами и отправился к мосту. Возле бетонного завода встретился Федорченко. Ехидно улыбаясь, он сказал:
— То требовал две машины, а теперь от одной отказались! Не выдержала кишка?
— Кто отказался? Не может этого быть!
— Сейчас только послал ваш самосвал бетон на мост возить.
Игорь бросился на откос — какое несчастье могло случиться? Кран стоял с опущенной стрелой, крановщик лежал в тени. А бетонщиков — ни одного человека.
— Что случилось? — задыхаясь, спросил Игорь.
Крановщик лениво ответил:
— Пошли твои работяги рыбку половить.
Тут только Игорь обратил внимание, что озерка уже нет, а на его месте ровная грязная впадина, по которой бродят, наклонившись, студенты.
«Это же катастрофа! — в отчаянии подумал Игорь. — Все кончено, все! А я вздумал загорать!»
Сперва он старался идти по твердому грунту, потом плюнул на все и зашагал по грязи, подвернув брюки. Кое-где остались лужи, в которых студенты шарили руками; самые отчаянные, должно быть упустив добычу, падали плашмя в воду, азартно вскрикивая.
Игорь увидел Юру Гончарова, который цепко держал за жабры крупного сазана и гордо показывал его ребятам. Вид у Юры был счастливый. Когда он увидел Игоря, то повернулся к нему и, радостно улыбаясь, сказал:
— Вот, впервые в жизни поймал голыми руками!
Игорь едва удержался, чтобы не вырвать у него рыбину и не отхлестать его по лицу.
— Ты что наделал! — прошипел он сквозь зубы. — Где бригада? Почему бросили работу?
Юра перестал улыбаться, нарочито спокойно ответил:
— Там же, где и другие. Разве не видишь?
— Ты на других не ссылайся. Другие с машиной не связаны! Ты зачем отослал самосвал?
— Я отослал? — удивился Юра. — Впервые слышу. Ты лучше у своего дружка крикуна Разина спроси, чья это работа.
— Но ты бригадир и отвечаешь за работу!
Вместо ответа Гончаров громко закричал:
— Разин! Иди сюда, ты мастеру нужен.
Ребята потихоньку удалились.
От группки студентов, стоявших на сухом месте, отделился Разин и босиком зашлепал по грязи. Подошел с виноватым видом, поздоровался и опустил голову.
— Объясни, Коля, в чем дело?
Разин тяжело вздохнул:
— Что уж тут объяснять? Виноваты.
— Нет, ты уж объясни, пожалуйста. Ты в конце концов комсорг бригады.
Юра, устав держать сазана, положил его на землю. Сазан широко открывал рот, изредка бил хвостом по земле, пытаясь уползти.
Коля Разин, еще раз тяжело вздохнув, начал бормотать:
— Понимаешь, вкалываем, вкалываем, а весь народ с откоса как корова языком слизнула. По этой проклятой луже ползают. Мы держимся. Куда от бетона убежишь? А тут наш дорогой бригадир слинял. Не выдержала рыбацкая душа. Час его ждем, второй. Ну, я и взыграл. Хватит, говорю, ребята, мы тоже люди. Бригадир нас бросил, ребята по лужам развлекаются, пойдемте и мы. Одни возражают, другие соглашаются. Короче, я сказал шоферу: поработай, парень, часок на других. Вот и все.