Уставшие, молча забирались в машину. Игорю показалось, что все заметно похудели. «Нет, так дело не пойдет! — решительно подумал Игорь. — Ребята окончательно выдохнутся. И я буду виноват. Надо завысить уровень, а там будь что будет!»
Он рассказал Алешину о своем разговоре с Марковым.
— Не знаю, — нерешительно сказал Володя. — Если не разрешает, так, по-моему, не стоит рисковать…
— Надо рисковать! — резко произнес Игорь. — Иначе полнейший завал!
— Смотри сам. Ты — мастер.
Игорь вскипел:
— Ты хороший парень, Володя, но любишь спокойную жизнь, боишься ответственности!
— Я боюсь ответственности? — удивился Володя. — Ведь в случае чего мне достанется больше всех. А в этих сантиметрах я не разбираюсь и не считаю нужным разбираться.
— Значит, решено: повышаем уровень на… двадцать пять сантиметров! И давай еще раз как следует просчитаем…
Утром Игорь пришел в бригаду Ильи до начала работы, отозвал его в сторонку.
— Прекращайте эту волынку! Поднимем уровень на двадцать пять сантиметров. Вон от того колышка почти ничего не придется снимать. А здесь, где много срезали, побольше гравия насыпайте, и вся любовь!
Илья, глядя в сторону, угрюмо заявил:
— Я не буду гнать халтуру! Как делали, так и будем делать, пока мне официальную бумажку не принесешь.
Игорь с веселым изумлением посмотрел на Брегова.
— Какая халтура! Все нормально и, как говорится, технически обоснованно! Ни о какой бумажке и речи быть не может. Тебе вполне достаточно моего устного распоряжения. А-а, я понимаю, тебе нравится, когда хвалят за тщательность подготовки откоса, другим в пример ставят… Так не бойся, ругать не будут. У тебя репутация установилась твердо.
Брегов был изумлен неожиданной развязностью и натиском Игоря, пробормотал: «Ну и ну!», но настаивал на своем:
— Сказал, не буду делать — значит, не буду!
Игорь, ни секунды не сомневаясь, что Брегов ему подчинится, сказал:
— Будешь делать так, как решено! Это приказ, если угодно. Давай-ка прекратим базар, наши пререкания выглядят смешно. И вот еще что. Кончай ты это искусство для искусства — подгонять плиты до миллиметра. Никому не нужная тщательность. Времени потеряно много, и не стоит его тратить на пустую работу. А сейчас пойдем уровень прикинем, ребята пусть пока отдохнут.
Растерянно усмехаясь, Илья спросил:
— Что это ты стал таким шустрым?
— Нужда заставит! — весело сказал Игорь, хотя на душе кошки скребли.
Володя Алешин постучал по столу пустой консервной банкой.
— Начинаем собрание. Сегодня нужно обсудить, как оплачивать больным. У штаба есть предложение — три дня оплачивать по пятьдесят процентов, потом — ничего.
Загомонили, заспорили все разом. Из общего шума взвился звонкий голос Валерки Бодрова:
— Жирно будет! Завтра ложусь в лазарет, никто меня не поднимет! Долой штаб!
Володя, улыбаясь, переждал гвалт и, не напрягая голоса, сказал:
— Пошумели, и хватит. Давайте по-деловому обсудим, иначе на сон времени не хватит. Валерка, не надрывай горло, пригодится. Выступайте по порядку.
Но Валерка в восторге вскочил со скамейки, завопил:
— Хороший порядок! Я буду работать, а кто-то пользоваться! Коммунизм раньше времени хотят установить!
— Какое у тебя предложение? — невозмутимо спросил Володя.
— Какое? Это и ежу понятно! Конечно, не оплачивать.
Валерка победоносно огляделся и, довольный, плюхнулся на лавку. Он любил, когда взбаламучиваются общественные страсти, кипят мнения и люди наскакивают друг на друга.
«Да он, оказывается, еще и корыстолюбив! — с неприязнью подумал Игорь. — Потому и всех в этом грехе подозревает». Вспомнил, как Валерка недавно высказывался о Володе Алешине, который сам едва держался на ногах, но ухаживал за больными — лекарство готовил, еду подавал. Валерка и в этом нашел корыстные мотивы: дескать, хочет втереться в доверие к ребятам, чтобы премию получить. И не со зла это Валерка заявил, а просто о других стимулах не ведал.
Несколько голосов подхватили:
— Правильно! Правильно! Ничего не оплачивать!
Володя, рассердившись, застучал консервной банкой, громко закричал:
— Прекратите шум! Закрою собрание!
Затихли: Володю редко видели в гневе.
Вскочила Надя Ивина.
— Это неправильно! Это подло! — Голос сорвался, она закашлялась. — Это же наши товарищи! Разве они виноваты, что заболели! Неужели из-за лишней десятки совесть будем продавать? Больным и здоровым нужно платить одинаково, по-другому нельзя!
— А ты отдай мне эту десятку! — предложил Валерка. — Я за твое здоровье в кабак схожу.