О, как Вовка Клюква ревновал Шурку к Сашке! Он же не ревновал ее ни к кому. Любовь к Шурке — крепче морского узла — придет позже, к последнему рейсу…
Вечером Шурка провожала Сашку в Ленинград.
Она не грустила у причала и не махала белым платком, она помогла Сашке убрать сходню, отдать швартовые и, крикнув на прощанье: «Попутного ветра, Сашка!», убежала с пристани.
В конце августа Сашка лежал на арбузах. Не совсем на арбузах. Он на них бросил маленький трап. Дядя Вася кинул своему питомцу с буксира на баржу булку. Сашка уплетал ее вместе с куском сочного арбуза, читая роман «Два капитана». Колька Краснопер по-прежнему обновлял Сашкину «библиотеку».
Ах, эта булка!
Вчера в Ленинграде дядя Вася послал Сашку в булочную.
Отломив от батона поджаристую горбушку и впившись в нее зубами, Сашка выскочил на улицу. И столкнулся лицом к лицу с Силантьевым. Сашка быстро нагнулся над ботинком, делая вид, будто завязывает шнурок.
— Смирнов! — потряс директор его за плечо.
— Александр Миронович! — Сашка изобразил беспредельную радость. — Я хотел зайти…
— Где живешь? — сурово спросил Силантьев, перекатывая желваки на скулах.
— Я… я… у дяди Васи.
— У какого еще дяди Васи? А ну, пошли!
— Он… он механик! — упирался Сашка. — А в ремеслуху не хочу, вот!
Дядя Вася Силантьеву понравился. Они выставили Сашку из кубрика «погулять», сели друг против друга и, поглядывая в иллюминатор на тихие воды Невы, разговорились.
— Мда-а, — сказал Силантьев, постукивая пальцами по столику.
— Мда-а, — повторил дядя Вася.
— В музыкальное заведение надо устраивать.
— Не пойдет.
— Почему?
— Знаете, где находится Сингапур?
— Нет. То есть…
— А он знает. И Лос-Анжелос, и Мадагаскар… То-то!
— Он ведь поет, у него голос.
— Петь все умеют. Хотите, я затяну?
— Шутите.
— А чего шутить-то, вот:
пробасил дядя Вася.
Силантьев засмеялся, механик поскреб затылок, явно вспоминая, что же еще пел ему Сашка, потом спохватился:
— Танго слыхали?
— Да уж слыхал… Ну, хорошо, значит, послезавтра приедете?
— Придем, — поправил дядя Вася.
— Ну, придете, — рассматривая Сашкины карты и книги, задумчиво обронил директор ремесленного училища. — А я постараюсь поговорить кое с кем. В мореходку так в мореходку! — вдруг решительно сказал он.
— Сашок! — крикнул механик, выходя за Силантьевым из кубрика, — Куда-то запропастился…
— Ладно, пусть бегает, — снисходительно ответил Силантьев, спускаясь по сходне.
Сашка, спрятавшись на корме за лебедкой, провожал подозрительным взглядом близких ему людей.
В Кронштадте Сашка встретился с Шуркой в Петровском парке. Штиль был на море и на душе у ребят. Они, покачиваясь на чугунных цепях-качелях, впервые после войны ели мороженое, потом ходили к мысу, и Сашка на пирсе показывал Шурке, как надо бить вальс-чечетку, разные колена под разные частушки, вроде: «Шел трамвай тридцатый номер, на площадке кто-то помер, за нос тянут мертвеца, лан-ца, дрип-ца, оп-ца-ца!», и при этом помахивал рукой над ботинками.
— Яблочко, — говорил серьезно Сашка, — отживает… моряк должен петь и плясать и в карты играть…
Шурка рыдала от смеха.
— Ты пойми, за границей, куда ни глянь, — казино! — продолжал Сашка. — И вдруг тебе надо идти в казино, а там одни шулера и шпионы… и ты все замечаешь, чтобы на их удочку не клюнуть! А если бы мы везли… — От большой любви к Шурке он нес вздор, но не мог остановиться — Сашка плыл под парусами своей фантазии…
С Сашкой Шурка неделю не целовалась, и к вечеру она уже льнула к Сашке и тянула его к своему дому во двор на скамейку под чахлые кусты сирени. Ей хотелось целоваться.
И Шуркино желание исполнилось бы, не появись из-за кустов Вовка Клюква и двое его дружков.
— Ну что? — процедил Вовка, сняв со своих брюк флотский ремень. — Долго будем травить баланду?
— Вы что, с ума сошли! — вскочила Шурка, вздернув по-мальчишески рукава.
— Одну минуточку, — поднялся Сашка и, крикнув Шурке «беги», схватил Вовку за пояс брюк и так рванул на себя, подставив ему подножку, что пуговицы отлетели в стороны, брюки сползли к земле. Сашка на деле испытал морской прием дяди Васи. Пока Клюква возился с брюками, Сашка подмял под себя одного из его дружков, Шурка вцепилась во второго.
— Ма-а-мка-а, ма-а-мка! — кричала Шурка просто так, для порядка, и что есть силы выколачивала на спине Вовкиного дружка барабанную дробь.