У штурвала молодцеватый капитан то и дело одергивал новенький китель и, притрагиваясь к тонким усикам, пронзительно смотрел на Шуркину мать, а она, улыбаясь, о чем-то говорила с дядей Васей, обняв за плечи Шурку и Сашку.
В рубке по приказу капитана кто-то накручивал патефон и ставил одну и ту же обшарпанную пластинку: «Чайка смело пролетела над седой волной…»
Инна Макашова
СТИХИ
НАША АРИФМЕТИКА
„Надену клетчатую куртку…“
Галина Губанова
СТИХИ
„Октябрь. Недавно сжатые поля…“
„Иного не было и нет…“
Елена Дунаевская
КАМЕННЫЙ ОСТРОВ
Стихотворение
Александр Воронцов
КРИК ЧИБИСА
Повесть
Лес был такой нарядный и величественный, что хотелось всему миру поведать о радости общения с ним.
Но разведчику надо идти бесшумно, стараясь ничем не выдать своего присутствия, не поломать ветку, не зашуршать травой. Идти осторожно, сохраняя каждый кустик. Не оставляя следов. Будто тебя здесь и не было.
Федор усмехнулся. Странно — пройти бесследно. Словно ты не человек, а бабкин святой дух. Даже вон пичужка несмышленая, прыгающая по сучкам, и то радуется своему нехитрому житью.
— Эй, друже, не лови ворон, споткнешься. — Федор почувствовал легкий толчок в спину.
Он обернулся. Увидел бугристое, ехидно осклабившееся лицо Ивана. Ответил без обиды:
— Не шуми. Это я так. Вспомнилось.
Поправил на плече ремень автомата, надвинул на лоб пилотку.
— Поди опять о Зине своей взгрустнул? — Глаза Ивана прищурились.
— И о ней тоже, — нехотя подтвердил Федор.
Ему было неприятно. Неожиданное вторжение в душевные тайны всегда неприятно. Мог бы и помолчать Иван беспокойный. Но Иван не унимался.
— Зря только себя растравляешь, — уже примирительно добавил он. — Не ко времени. Вот доберемся до дому, там помечтаем.
Федор понял правильно: дом — это всего-навсего землянка. Их родная, обжитая, прокуренная фронтовая землянка.
— Отставить разговоры! — послышался хриплый голос лейтенанта Бугрова.
Бойцы могли услышать этот голос даже во сне. А сердитое выражение окаймленного светлой бородкой лица лейтенанта понимали без слов. Иван и Федор смолкли. Прибавили шагу. С усиленным вниманием стали всматриваться в окружавшую их лесную чащу.
Разведчиков было пятеро. Шли четвертый день. Позади осталась добрая сотня километров. По болотам и оврагам. Между кустами и деревьями. Мимо деревень, до отказа набитых вражескими солдатами. Мимо вымерших хуторов. Около фашистских батарей и аэродромов. Вдоль дорог, по которым катились танки со зловещими крестами на броне.