Шли и все замечали. Схватывали цепкой памятью. Наносили условными знаками на карту. А по ночам, затаившись в глухом месте, посылали в эфир зашифрованные сигналы. Затем исчезали, как тени. И знали: их работа не пропадет даром.
Вчера к концу дня достигли крайней точки намеченного маршрута. Заночевали в лесу.
Утром командир взвода сказал:
— Ложимся на обратный курс.
Что ни говори — морпехота. Морская терминология бытовала у них даже на суше.
Разведчики склонились над картой и еще раз мысленно представили, где пройдет их путь. Лес. Ложбина, поросшая кустарником. Брод через тихую речушку. Большой луг. Опять лес. Склон уступа. А там — линия фронта, свои.
— Махнем через речку — считай, уже дома, — сказал Хромов и подмигнул Федору.
Иван был врожденным оптимистом. Все у него получалось легко и быстро. И, между прочим, не только на словах. Перейдет передний край в любом месте. Ужом проползет. Вода на пути — можно вброд, а можно и вплавь. «Языка» взять — пожалуйста. И за два с лишним года войны всего одна царапина. Осколком мины по бедру чиркнуло. Зажило через месяц.
Но не всем так везло.
— У тебя всегда раз-два — и готово, — усмехнулся старшина второй статьи Восков, — скорый больно. После речки, считай, еще километр на брюхе ползти. А вдоль опушки дорога проходит.
Восков был командиром отделения, ближайшим помощником Бугрова. Имел два ранения. Говорил отрывисто и властно. В споре хмурился, глядел исподлобья. Действия предпочитал обдуманные и осторожные.
— Будто мы никогда не ползали, — не то обиделся, не то удивился Хромов. — Все пузо в мозолях.
Старшина промолчал. Только брови еще плотнее сомкнул над переносицей.
— На дороге патрули могут быть, — сказал Федор.
Иван покосился на него. Резанул взглядом: «Патрулей боишься?»
Лейтенант поднялся. Поправил маскхалат. Осмотрел бойцов. Подал знак стоявшему в дозоре Батурову: «Присоединяйся». Потом повернулся к Хромову:
— Дело говорят ребята. Проскочить через дорогу нелегко. И вообще: держи ушки на макушке. Ликовать дома будем. А пока не сидеть на крылечке, быстро к речке.
У Бугрова по каждому поводу поговорка. А то и две. «Доходит быстрее любой телеграммы», — пояснял он. Среди бойцов ходили разговоры, что раньше комвзвода преподавал литературу в одной из ленинградских школ и чуть не стал писателем. А явившись по мобилизации в первый день войны, попросился в разведку, хотя никогда никакого отношения к этому делу не имел.
Как всегда, дорога домой оказалась значительно короче — шли почти по прямой. За сутки преодолели добрую половину обратного пути. И вот теперь, на исходе дня, вышли к реке.
По сигналу лейтенанта бойцы остановились.
— Осмотримся, — прошептал Бугров.
Замаскировались у склона в тени прибрежных кустов.
Место было знакомое. Разведчикам приходилось бывать тут и раньше.
— Разрешите проверить брод, — обратился к лейтенанту Власов.
Бугров понимающе кивнул. Ясно, надо проверить, нет ли поблизости врага. Брод — место открытое. Заметят — не возрадуешься.
— Действуй, — лейтенант тронул Власова за плечо. — Только осторожно.
Федор бесшумно спустился к реке. Дело привычное. Таясь на каждом шагу, нужно пройти вдоль берега и убедиться, что здесь нет вражеской засады. Вообще нет ни одной живой души.
Вернулся он быстро. Тяжело дышал, но лицо было спокойное. И голос, когда докладывал, звучал твердо:
— Все в порядке. Путь свободен. Вокруг тихо.
Странное чувство испытывает разведчик, когда «вокруг тихо». С одной стороны, опасаться вроде нечего. С другой — кто же не знает! — тишина на войне обманчива. Особенно в тылу врага, где опасность может появиться в любую минуту. Наверное, поэтому ни вздохов облегчения, ни ослабления тревожной напряженности слова Власова не вызвали. Даже несмотря на то, что он при докладе непроизвольно улыбнулся. Будто радовался тому, о чем говорил.
Все ждали, что скажет командир взвода.
Бугров немного подумал, потеребил бородку. Исподлобья еще раз посмотрел в сторону дальнего леска, что темнел за лугом на той стороне реки. Перевел взгляд на бойцов.
— До наступления темноты надо успеть туда, — голос его звучал, как всегда, тихо, но властно. — Пошли. Власов впереди. Восков и Батуров со мной. Хромов замыкающим. Смотреть в оба.
Приминая сапогами жухлую траву, пробираясь между кустами и деревьями, разведчики устремились вниз по склону.