— Так что же делать, Владимир Николаевич? — взмолился Игорь.
— Как что? Работать. Во всяком случае, забетонировать откос вы должны строго по проекту.
И пододвинул к себе папку, давая понять, что разговаривать больше не о чем.
Из кабинета начальника Игорь вышел обескураженный и расстроенный.
«Боязливый стал Марков, — думал с обидой. — Вот так всегда: один раз в жизни человек решится на смелый шаг, а потом осторожничает. Такую ерунду не мог разрешить! Теперь мы, конечно, не справимся. Опозорились!»
Не хотелось никуда идти. Как теперь смотреть в глаза ребятам? Никто вроде не виноват, но от этого не легче. Нужно было как-то иначе разговаривать с Марковым, настойчивей, убедительней. Расчеты сделать, чертежи… Теперь уже поздно сожалеть. «Эх и растяпа я! — ругал себя Игорь. — А ведь Марков как-то неопределенно себя вел, — вдруг вспомнил он. — Намекал, что важен конечный результат… Так разрешил он или нет чуть изменить технологию? «Надо уметь рассчитывать, предвидеть, отвечать…» Попробуй пойми, что он этим хотел сказать».
Игорь сел на бревно. Достал блокнот и карандаш, нарисовал профиль откоса, изобразил слой гравия, слой бетона. И так и этак прикидывал — получалось нормально, нужно только чуть передвинуть верхний «зуб» да слегка утопить плиты. Ни ширина дороги не изменится, ни угол откоса. Почему же Марков не поддержал его? Кажется, все ясно. Маленькое усовершенствование, а какая экономия времени, труда! Но не снять тридцать сантиметров песка? Страшно! «Надо завысить первоначальный уровень! — убеждал себя Игорь. — Но ведь если ошибусь, не я один пострадаю, а весь отряд!» Он уже сожалел, что сунулся со своим предложением к Маркову. Шло бы дело само по себе — что смогли бы, то и сделали. И не надо было бы терзаться…
Ничего не решив, Игорь пошел на откос, чтобы отвлечься грубой физической работой. До завтрашнего утра есть время посоветоваться и решить.
— Как твоя идея? — поинтересовался Брегов.
— Пока неизвестно. Боюсь, что ничего не получится.
— Никакие идеи не помогут, — с сожалением сказал Илья. — Надо рогами упираться.
— Посмотрим… Лопата найдется?
— Решил личный вклад сделать? Давай-давай.
Время тянулось медленно. Росла гора песку внизу, а весь откос был изрыт глубокими траншеями, лишь небольшой клочок радовал глаз ровной поверхностью.
На перекурах ребята уже не шутили, не выдвигали проекты. Ложились или садились прямо на песок, сберегая каждую минуту отдыха. Лишь неугомонный Валерка Бодров трещал без умолку, но потом и он затих.
Уже начало темнеть, зажглись фонари на бетонном заводе, а Брегов все не отпускал ребят. Машина пришла. Бетонщики и арматурщики сидели в кузове, а Илья все так же невозмутимо бросал лопату за лопатой, как будто время для него остановилось. «Оригинальничает, хочет показать, что он жертва! — злился Игорь. — И брюки на коленях продраны, как будто нельзя зашить». Наконец, видя, что Брегов не намеревается снимать бригаду, Игорь крикнул:
— Все! На сегодня хватит! Не будем машину задерживать.
Брегов остановился.
— Прячьте лопаты и домой.
Уставшие, молча забирались в машину. Игорю показалось, что все заметно похудели. «Нет, так дело не пойдет! — решительно подумал Игорь. — Ребята окончательно выдохнутся. И я буду виноват. Надо завысить уровень, а там будь что будет!»
Он рассказал Алешину о своем разговоре с Марковым.
— Не знаю, — нерешительно сказал Володя. — Если не разрешает, так, по-моему, не стоит рисковать…
— Надо рисковать! — резко произнес Игорь. — Иначе полнейший завал!
— Смотри сам. Ты — мастер.
Игорь вскипел:
— Ты хороший парень, Володя, но любишь спокойную жизнь, боишься ответственности!
— Я боюсь ответственности? — удивился Володя. — Ведь в случае чего мне достанется больше всех. А в этих сантиметрах я не разбираюсь и не считаю нужным разбираться.
— Значит, решено: повышаем уровень на… двадцать пять сантиметров! И давай еще раз как следует просчитаем…
Утром Игорь пришел в бригаду Ильи до начала работы, отозвал его в сторонку.
— Прекращайте эту волынку! Поднимем уровень на двадцать пять сантиметров. Вон от того колышка почти ничего не придется снимать. А здесь, где много срезали, побольше гравия насыпайте, и вся любовь!
Илья, глядя в сторону, угрюмо заявил:
— Я не буду гнать халтуру! Как делали, так и будем делать, пока мне официальную бумажку не принесешь.
Игорь с веселым изумлением посмотрел на Брегова.
— Какая халтура! Все нормально и, как говорится, технически обоснованно! Ни о какой бумажке и речи быть не может. Тебе вполне достаточно моего устного распоряжения. А-а, я понимаю, тебе нравится, когда хвалят за тщательность подготовки откоса, другим в пример ставят… Так не бойся, ругать не будут. У тебя репутация установилась твердо.
Брегов был изумлен неожиданной развязностью и натиском Игоря, пробормотал: «Ну и ну!», но настаивал на своем:
— Сказал, не буду делать — значит, не буду!
Игорь, ни секунды не сомневаясь, что Брегов ему подчинится, сказал:
— Будешь делать так, как решено! Это приказ, если угодно. Давай-ка прекратим базар, наши пререкания выглядят смешно. И вот еще что. Кончай ты это искусство для искусства — подгонять плиты до миллиметра. Никому не нужная тщательность. Времени потеряно много, и не стоит его тратить на пустую работу. А сейчас пойдем уровень прикинем, ребята пусть пока отдохнут.
Растерянно усмехаясь, Илья спросил:
— Что это ты стал таким шустрым?
— Нужда заставит! — весело сказал Игорь, хотя на душе кошки скребли.
Володя Алешин постучал по столу пустой консервной банкой.
— Начинаем собрание. Сегодня нужно обсудить, как оплачивать больным. У штаба есть предложение — три дня оплачивать по пятьдесят процентов, потом — ничего.
Загомонили, заспорили все разом. Из общего шума взвился звонкий голос Валерки Бодрова:
— Жирно будет! Завтра ложусь в лазарет, никто меня не поднимет! Долой штаб!
Володя, улыбаясь, переждал гвалт и, не напрягая голоса, сказал:
— Пошумели, и хватит. Давайте по-деловому обсудим, иначе на сон времени не хватит. Валерка, не надрывай горло, пригодится. Выступайте по порядку.
Но Валерка в восторге вскочил со скамейки, завопил:
— Хороший порядок! Я буду работать, а кто-то пользоваться! Коммунизм раньше времени хотят установить!
— Какое у тебя предложение? — невозмутимо спросил Володя.
— Какое? Это и ежу понятно! Конечно, не оплачивать.
Валерка победоносно огляделся и, довольный, плюхнулся на лавку. Он любил, когда взбаламучиваются общественные страсти, кипят мнения и люди наскакивают друг на друга.
«Да он, оказывается, еще и корыстолюбив! — с неприязнью подумал Игорь. — Потому и всех в этом грехе подозревает». Вспомнил, как Валерка недавно высказывался о Володе Алешине, который сам едва держался на ногах, но ухаживал за больными — лекарство готовил, еду подавал. Валерка и в этом нашел корыстные мотивы: дескать, хочет втереться в доверие к ребятам, чтобы премию получить. И не со зла это Валерка заявил, а просто о других стимулах не ведал.
Несколько голосов подхватили:
— Правильно! Правильно! Ничего не оплачивать!
Володя, рассердившись, застучал консервной банкой, громко закричал:
— Прекратите шум! Закрою собрание!
Затихли: Володю редко видели в гневе.
Вскочила Надя Ивина.
— Это неправильно! Это подло! — Голос сорвался, она закашлялась. — Это же наши товарищи! Разве они виноваты, что заболели! Неужели из-за лишней десятки совесть будем продавать? Больным и здоровым нужно платить одинаково, по-другому нельзя!
— А ты отдай мне эту десятку! — предложил Валерка. — Я за твое здоровье в кабак схожу.