— Тихо! — дурашливо крикнул Валерка Бодров. — Бригадир думает.
Илья и головы не повернул. Непривычно было, что Брегов отстранился от всех дел. Правда, дел никаких не было, но раньше и во время перекуров, и в лагере всегда находил повод вмешаться в жизнь бригады…
Валерке надоело молчание.
— Здорово мы, ребята, откос кинули, а? Хочешь не хочешь, а надо мастера благодарить. Без него мы бы еще и до середины не дошли. Сводил, кого надо, в кабак, а, Игорь?
— Отстань! Ты опять за свое?
— А что? Я жизнь знаю, понимаю, что к чему.
— Ты просто трепло, — беззлобно сказал Игорь. — Прикидываешься худшим, чем есть на самом деле.
Довольный Валерка начал подкручивать усы. Не сиделось ему на месте, надо кого-то задирать, а тут Игорь подвернулся.
— Вот скажи, Игорь, — заговорил он вкрадчиво. — Видел я у тебя философскую книгу. Это ты для пижонства привез, чтобы перед девицами выпендриваться? Или в самом деле читаешь?
Игорь неохотно ответил:
— Немного читал.
— Ну и что вычитал?
— Да разве в двух словах расскажешь…
— Вот я и говорю, — перебил его Валерка. — Ничего интересного не вычитаешь. Незачем ерундой заниматься. Не современный ты человек, не деловой, хотя и помог нам откос сделать. Жить надо просто и весело, не засорять мозги. От абстрактных идей нет никакой пользы. Дело нужно. Понял? Вот железную дорогу построят, повезут лес, руду, уголь. Вот это польза!
— Все это только средство для поддержания биологического существования. Раньше наивно считали, будто техника сама собой все улучшит. А ничего она не изменит, во всяком случае в лучшую сторону. Неважно — передвигается человек на персональной колеснице или на личном самолете. Главное — какой он есть.
— Да ты идеалист! — весело воскликнул Бодров. — Чему тебя в школе учили? Вкалывай изо всех сил, а потом живи на всю катушку и ни о чем не беспокойся. Научно-техническая революция! Понял? За тебя пусть машины думают, а ты живи.
— Нет, я уж лучше сам по себе, — пробормотал Игорь, жалея, что ввязался в напрасный спор: все равно ничего ему не докажешь, ни в чем не переубедишь.
— А знаете, ребята, — заговорил Борис Лашевский, до этого со снисходительной улыбочкой слушавший словопрения. — Белинский часто прогуливался возле железной дороги. Смотрел на паровозы и радовался, думая, что железные дороги всю жизнь изменят. А дорога-то была только до Павловска. Говорил, что никогда в вагонах не повезут дрова, что будут грузить только нечто ценное…
— Ну и что? — спросил Валерка.
— Да так. Умный человек был, а элементарных вещей не мог предвидеть.
Брегов поднял голову:
— Как там? Не кончился дождь? Взгляни-ка, Валерка!
— Льет, — сообщил Бодров, не поленившийся выйти из укрытия. — Домой бы нас, что ли, отпустил? Как, Игорь, смотришь на это дело?
— Я не возражаю, — сказал Игорь. — Отдыхайте в честь праздника.
— Какой еще праздник?
— Откос закончили, дождь пошел…
Брегов взглянул на часы.
— Нет, домой не поедем. Через двадцать минут сменим бетонщиков.
— Дело, конечно, ваше, — согласился Игорь.
— Да им самим делать нечего, — заныл Валерка. — Машина редко ходит.
— Они промокли, сушиться пойдут. Все, разговор окончен.
Когда вышли из цилиндра, дождь кончился. Влажно лоснилось железо, на дороге блестели лужи, возле кучи металлолома весело прыгали воробьи.
Брегов и Игорь, поотстав, медленно шли к откосу.
— Вот и кончилось мое бригадирство, — задумчиво сказал Илья.
— Почему кончилось? До конца сезона будешь бригадиром.
— Но уже на чужой работе, — и, криво усмехнувшись, добавил: — Милое дело — песок бросать. Тренировка для тела и для души. А, все равно, чем заниматься! На все здоровья хватит. А вот на самое главное не хватило. Нашли какое-то расширение сердца… Я ведь, Игорь, собирался стать космонавтом. Добился бы, а комиссия даже до училища не допустила… Единственное стоящее дело сейчас — космос осваивать. Остальное — труха.
Игорь промолчал: любые слова здесь неуместны.
— Зря я тебе, наверное, сказал… Да все равно.
— Это останется между нами, — заверил Игорь.
— Все равно. Я не делаю из этого тайны.
«Да я по сравнению с ним просто счастливый человек!» — подумал Игорь, и как-то неловко стало за свое благополучие.
Гирлянда электрических лампочек слабо высвечивала небольшое пространство откоса. Но скудость освещения не мешала работать.
Подъезжал самосвал, медленно поднимал кузов, бетон нехотя сползал в металлический желоб. Тяжелая масса чуть продвигалась по нему и замирала. Студенты муравьями набрасывались на бетон, без передышки сновали туда-сюда. Когда желоб на несколько метров продвигали вперед, за ним оставалась ровная, упорядоченная поверхность бетона.
— Игорь, где нам взять лопаты?
Голубев оглянулся, увидел Сережу Петрушина и пятерых его каменщиков. Все они в оранжевых защитных касках, за которые получили прозвище «подосиновики».
— Как вы здесь очутились? — удивился Игорь. — Смена ведь давно кончилась.
— Мы стену доканчивали. Раствор был, кирпичи тоже. Закончили кладку, пришли вам помочь. Все равно домой сейчас не доехать, а пешком неохота.
— Лопаты спросите у бригадира. Молодцы, что пришли!
Подкатил очередной самосвал. Бетон плюхнулся в желоб, да так и не продвинулся ни на метр.
— Так дело не пойдет, — сказал Игорь оказавшемуся рядом Брегову. — Не выношу, когда делают лишнюю работу!
— Что тут придумаешь? Таскать надо. Можно только попросить, чтобы бетон пожиже замешивали.
— Постой-ка, — задумался Игорь. — Вспомнил. Где-то слышал: солярки надо плеснуть. Сейчас попробуем.
Илья усомнился:
— Вряд ли будет толк, да и где солярку найдешь?
— Постараюсь. Все обегаю.
— Давай, давай, рационализатор, — улыбнулся Брегов.
В механическом цехе было темно, дверь заперта. В кузнице тоже пусто. Игорь расстроился. Оставалась слабая надежда, что в гараже кто-нибудь есть.
Возле ворот тускло горели лампочки, освещая темные пятна мазута, расплющенные гусеницами брусья и доски. Угрюмыми животными чернело поодаль скопище тракторов и грузовиков. Как-то не по себе стало Игорю в этом безлюдном царстве уснувших механизмов.
Игорь постоял, прислушиваясь, — ни звука, ни движения. Однако нужно было искать солярку. Он пошел в темноту, споткнулся. Задребезжало пустое ведро. На всякий случай поднял его.
— Кто тут бродит? — раздался слабый стариковский голос. — Что надо?
К Игорю подошел сторож с одностволкой через плечо. Игорь вежливо поздоровался. Сознание, что он может облегчить труд многих людей, прибавило ему уверенности.
— Дедушка, надо срочно ведро солярки! — сказал твердо.
— Это не могу. Для этого начальство есть. Я охраняю. Иди-ка, парень, своей дорогой.
Игорь горячо убеждал, что без ведра солярки никак не обойтись, что лично Марков приказал сегодня ночью закончить работу.
— Пойдем, — недовольно сказал старичок. — Покою от них нет. И все колготятся и колготятся.
Он показал пальцем на черную бочку.
— Наливай, а я тебе не помощник.
Игорь обхватил грязную бочку; с напряжением удерживая ее, наполнил ведро.
— Спасибо, дедушка, — сказал Игорь, довольный, что удалось преодолеть сопротивление чужого человека. — А покоя не будет, покой нам только снится.
— С вами выспишься… — пробурчал сторож.
«Неужели всегда будет так: чтобы чего-нибудь добиться, надо давить и давить на человека? — думал Игорь, идя к откосу. — Разве нельзя без этого понять друг друга? Все борьба и борьба, даже по пустякам…»