На другой день после работы Юрка должен был идти в Дениславль за продуктами, но не пошел, сославшись на сильную головную боль. Сенька сразу заявил, что очередь не его, а потому идти за продуктами отказался. Альке ничего не оставалось делать, как отправиться на станцию. Когда он уже собрался выйти из дому, Юрка вдруг оживился и сказал ему, что, как только выздоровеет, сходит в Дениславль два раза подряд.
Как только Алька ушел, Юрка соскочил с койки и, ни слова не сказав Сеньке, вышел на улицу и направился к Гале.
Старики заканчивали свое долгое чаепитие, а Галя сидела у окна с книгой.
Юрка вежливо поздоровался и спросил Галю, не желает ли она сходить в лес за грибами. Галя обрадовалась предложению, но тут же спросила:
— Алик с Сеней тоже пойдут?
— Нет, — бодро ответил Юрка. — Алик на станцию ушел, а у Сеньки голова разболелась.
— Тогда пригласим девочек, — сказала Галя. — Зина с Валей охотно согласятся.
— Нет, они в Дениславль пойдут, — сказал Юрка, вспомнив, что они на работе говорили об этом.
Галя вопросительно посмотрела на бабушку.
— Иди, иди, — сказала Анна Семеновна. — Чего тебе дома-то томиться? Сейчас в лесу благодать. Вишь, погода-то как разгулялась. Ни тучки, ни облачка… Только далеко не забирайтесь. Время-то к вечеру.
Галя стала поспешно собираться, а Юрка, сказав, что будет готов через пять минут, пошел к себе.
Сенька дремал на койке в обнимку с книгой, а когда вошел Юрка, то приоткрыл один глаз и снова погрузился в дремоту.
Юрка положил в корзинку буханку хлеба, припрятанные от ребят две банки консервов, банку килек, бутылку водки, кружку, флягу с водой, маленький топорик, сунул туда же брезентовый плащ, затолкал корзинку в рюкзак, снял с гвоздя двустволку, достал из чемодана патронташ и толкнул Сеньку в бок.
— Пойду с ружьем пошатаюсь, — сказал Юрка. — Может, до утра. Завтра выходной, так что за меня не беспокойтесь. Найдусь.
— Ладно, — сонно промычал Сенька. — Только без рябчиков не приходи.
У крылечка Юрку уже ждала Галя. На ней были черные брюки, бабушкины резиновые сапоги, толстая кофта и платок, повязанный шалашиком. Даже в таком наряде она оставалась прелестной.
— Ты будешь охотиться? — удивилась Галя, увидев у Юрки ружье.
— Да это так, на всякий случай. Может, рябчик подвернется.
— Юра, а мне дашь выстрелить?
— Не побоишься?
— Не знаю, — немного смутилась Галя. — Но ведь ты меня научишь…
— Постараюсь. Главное, приклад к плечу плотнее прижимать надо, а остальное пустяки.
Они медленно шли по бархату мха в сосняке и напряженно просматривали местность вокруг себя, но грибов что-то не попадалось. А вот когда все чаще стали встречаться осины и березы, сразу же в корзине Гали оказалось с десяток крепких подосиновиков. Галя восторгалась подле каждого найденного гриба.
— Как жаль, что нет здесь наших девчонок!.. — воскликнула она.
— Это еще что, пустяки, — сказал Юрка. — Мы белых грибов наберем. Я знаю места.
— Правда? — еще больше обрадовалась Галя. — Вот здорово!
Однажды Юрка бродил по тайге с ружьем и случайно вышел к пади, поросшей буйной травой. Около километра длиной и не более двухсот метров шириной, она была стиснута толпой холмов, редко утыканных соснами и елями. Здесь он нашел много белых грибов и принес домой.
К этой пади и направился сейчас Юрка. По его подсчетам, она находилась километрах в пяти от железной дороги. Места тут тихие. Ни зверь, ни птица человеком не пуганы, ружья и в глаза не видали. Семь рябчиков-простофиль легли тогда в Юркин рюкзак.
Но сейчас Юрке было не до рябчиков. Он хоть и слышал их посвистывание, но ружья с плеча не снимал. Не хотел поднимать шума. У него на этот счет имелись свои соображения…
Петляя по тайге, Юрка все ближе подходил к заветному месту. Вот уже найден первый белый гриб… Второй… Десятый… Юрка вытряхнул съестные припасы из корзинки в рюкзак и стал собирать грибы: только белые. Подосиновикам и подберезовикам он не кланялся. В Галиной же корзинке скоро для белых грибов места не осталось, и, как ни жаль было подосиновиков, пришлось их выбросить.
Радовавшаяся обилию боровиков, Галя не заметила, как зашло солнце и стало быстро темнеть.
— Ой, кажется, уже темнеет, — спохватилась она. — Юра, пошли домой!
— Пошли, — отозвался Юрка из сумерек и двинулся за Галей, ликуя, что она направилась в противоположную от дома сторону.
Проблуждав в темноте около получаса, они снова подошли к пади, но уже с другой стороны. Остановившись на склоне холма, они прислушались. Тишина.
— Неужели мы заблудились? — растерянно спросила Галя и с надеждой посмотрела на Юрку. Но его лицо скрывала темень.
Вдруг ухо уловило далекий гудок тепловоза. Галя закрутила головой, но понять так и не смогла, откуда донесся этот желанный звук. Казалось, он прилетел со всех сторон одновременно.
— Ты слышал, Юра?
— Слышал.
— В какой стороне?
— Не разобрал.
— И я тоже, — тяжело вздохнула Галя.
— Придется ждать утра, — сказал Юрка, снимая с плеч рюкзак.
— В лесу? — оробела Галя.
— А что делать? Домой же мы все равно сегодня не попадем. А утром по солнцу в два счета выйдем.
— Из-за меня же старики с ума сойдут, — сникла Галя.
— Не сойдут, — заверил Юрка. — Не одна же ты в лесу.
Галя вдруг почувствовала страшную усталость и присела на лежащую в траве сухую сосну.
Юрка уже вовсю орудовал топориком, заготовляя сушняк для костра. А когда он развел костер и Галя удобно расположилась у огня, стал сооружать шалаш для ночлега.
Поставив шалаш, Юрка взял рюкзак, подошел к костру и сел на сушину рядом с Галей, курившей вторую сигарету подряд. «Видать, девочка еще та, — подумал Юрка, впившись глазами в разрумянившееся у огня Галино лицо. — Наверно, уже не с одним мужиком… А Алька, дурак, ее на руках таскает. Смехота».
— Надо подкрепиться, — как можно бодрее сказал Юрка, доставая из рюкзака продукты. Галя удивленно посмотрела на Юрку, но быстро отвела взгляд, ничего не сказала.
Юрка открыл ножом обе банки консервов, банку килек, нарезал хлеба, разложил все это на измятой газете у Галиных ног и достал бутылку водки.
— Это для согрева, чтобы не простудиться ночью, — словно оправдываясь за свой сюрприз, проговорил Юрка.
Он откупорил бутылку, налил полкружки водки и протянул Гале.
— Выпей. Никакая простуда не возьмет, — сказал Юрка и по привычке подмигнул Гале. Но тут же спохватился и мысленно обругал себя. Слава богу, Галя не заметила его промашки.
— Думаешь, поможет? — пристально посмотрела Галя на Юрку.
— Еще как! — подбодрил Юрка, прямолинейно истолковавший Галин вопрос.
Галя взяла из Юркиных рук кружку, с вызовом посмотрела на него и выпила водку.
— Закусывай скорее, — сказал Юрка. — Жаль, что не прихватил вилку, но ты ножом консервы-то, ножом… Кильки тоже горечь отшибают.
Юрка налил и себе водки, выпил и стал есть консервы подвернувшейся под руку щепкой.
С аппетитом закусив, Галя закурила и задумчиво уставилась на потухающий костер. Юрка повертел в руках бутылку, размышляя, выпить еще или нет, но решил, что лучше остаток водки прикончить утром, и оставил бутылку в покое.
— Пора спать укладываться, — сказал он. — Залезай, Галка, в шалаш. Я там лапнику настелил. Тепло и мягко… Плащ расстелил. Под голову рюкзак положи.
Галя пошевелилась, но не отозвалась, молчала.
— Иди, Галка, укладывайся, — напомнил Юрка после долгой паузы.
— Слушай, Юра, ты можешь мне объяснить, что все это значит? — вдруг заговорила Галя, повернувшись к Юрке.