Весна танцевала на противоположной стороне хоровода. Она двигалась, стараясь скрыть смущение, но глаза выдавали ее. Смотреть на меня она избегала. Лишь изредка, как бы случайно, окидывала быстрым взглядом. Я, забывшись, смотрел и смотрел на нее, вновь переживая смущение от прикосновения к ней, шепот, танец с ней, просто не веря, что такое больше не повторится, от него останутся как воспоминание только эти строчки.
Скоро хоровод распадется, разведя нас далеко в разные стороны. Исчезнет хоровод, но останутся в памяти только этот день, минуты счастья, мук и страданий. Время все это сгладит, подвергнет нас и эту молодежь новым, более сложным испытаниям.
Мне страшно подумать о расставании, от которого нас отделяет всего лишь какой-то момент. Оно мне представляется как какой-то приговор и наказание, как начало новых тяжелых переживаний. Отложить бы расставание хоть на несколько минут, чтобы еще раз встретиться с Весной в танце, почувствовать ее руку на своем плече, услышать ее голос. Поэтому каждый раз, когда очередная пара заканчивала церемонию, я начинал песню сначала, придумывал строки, тянул время, соревнуясь в выдумках с вожаком хоровода. Я надеялся, что кто-нибудь снова вспомнит о нас двоих — некоторые пары имели счастье входить в круг по три раза. Но счастье нам больше не улыбнулось.
Окончился танец, и рассыпался хоровод. Люди разошлись. Весна затерялась в толпе. Я стоял одинокий и потерянный, не в силах взять себя в руки. Вокруг меня собралась молодежь, как это всегда бывало при торжествах в освобожденных селах. Расспрашивали обо всем: об Испании, о том, что я делал до сегодняшнего дня. Не касались только сегодняшнего дня: большого веселья, танцев, зала. Обходили его далеко-далеко, стараясь ничем не потревожить. Мне это было тяжелее всего: нежелание коснуться сегодняшнего дня только подчеркивало его значение для меня.
VIII
Дни идут, и забываются многие военные эпизоды. Война оставляет за собой общую картину, детали которой не могут сохраниться в памяти. Следы войны никогда не обнаружат всего, что таят в себе. У них нет языка, которым они выразили бы то, что в них записано.
Все, что происходило на ратном поприще вчера, сменится сегодня новыми событиями, сегодняшнее сменится завтрашним. И так до бесконечности. Война заметает свои следы, чтобы постоянно не напоминать людям о себе. В памяти остаются только названия ущелий, гор, рек, где ты получил боевое крещение в сражении.
Из бесконечной совокупности военных событий в памяти остаются самые крупные. Они врезаются в сознание людей, чтобы те хранили их для своих страданий.
Из того студеного дня, а их этой зимой было с излишком, у меня, возможно, в памяти не осталось бы ничего, если бы не то происшествие на лесопилке со мной и Весной, которое запомнилось мне ярче всех связанных с войной событий. С той минуты, когда распался хоровод, этот день ежедневно обновляется в моей памяти. Время не властно над ним. Будто и нет войны. Многое из прошлого ушло в забытье. А тот день врезался мне в память, как единственное настоящее и прошлое. Этот день преломляет события, как призма преломляет свет, чтобы я мог ярче осветить каждый момент, пережитый в зале. И даже горькие минуты мне сейчас дороги. Повторится ли он еще, как повторяются другие?