Весна улыбнулась.
— Действительно, ты немного не в себе.
— Да, по тебе схожу с ума.
— Нет, я о другом. Не о ране и о себе.
— Просто так, вообще?
— Да, чтобы больше был мой.
— Однако, несмотря на мои глупости, чуть было не выздоровел до твоего прихода. Хорошо, что помогла температура. А тебя все нет и нет.
— Она, как вижу, помогла и мне.
— Кто, температура?
— Да, Бора.
— Хорошо, что она вмешалась.
— Да… вмешалась. Когда у тебя был комиссар?
— Неделю назад, Весна. Почему спрашиваешь.
— Просто так.
— Что-нибудь случилось? — спросил я взволнованно.
— А ты с ним не разговаривал обо мне?
— Что ты, Весна! Никогда и ни с кем.
— Даже в шутку? А в бреду?
— В бреду? Не знаю. Ты что-то скрываешь.
— Не волнуйся. Но мне кажется, что он нарочно направил меня к тебе. Могу поклясться, он что-то заметил. Когда вернулся, нашел меня и сказал, что было бы хорошо, если бы я помогла лазаретному персоналу. Там много раненых, а готовится наступление. А потом, как бы мимоходом, что подозрительнее всего, сказал, что неплохо бы было завернуть к тебе и сказать: то, о чем вы договорились, сделано. Чтобы ты не беспокоился. Не знаю, о чем идет речь. Вы это знаете сами. Я уверена, что сюда послана не из-за этого поручения.
— Ничего не припоминаю. Ни о чем особенном мы с ним не договаривались. Не бойся, он хороший парень. Неужели я проговорился в бреду?
— И без этого он мог многое заметить. Помнишь тот зимний день?
— Его уже замело снегом, Весна.
— Такие следы не под силу замести снегу. Этого я больше всего боюсь.
— А я, видишь, не боюсь, — произнес я, поглаживая ее руки. — Тот день лучше всех. Может ли такое повториться? Он стоит целой жизни. Не отдам его ни за какое будущее. Это ведь был наш первый день.
— Ты все-таки немного сумасшедший.
— Да, Весна. Мы оба сумасшедшие. Ты каждый день меня обманывала, приходила и уходила. Три раза за сегодняшний день. Почему ты убегала? Сейчас держу тебя крепко и не отпущу. Уверяю, это не бред. Как убедить тебя, что это не сон? Давай попробуем. Я буду спрашивать, а ты отвечай.
— Хорошо, спрашивай.
— Вот первый вопрос. Какой день для тебя самый дорогой на свете?
— Тот же, что и для тебя.
— А самый тяжелый?
— Тот же, Бора, что и для тебя.
— Еще вопрос. Только не сердись. Ты любила кого-нибудь?
— Да, Бору-Испанца.
— С каких пор?
— Всегда.
— Еще, на всякий случай. Я несколько раз закрою и открою глаза. Если каждый раз буду тебя видеть, значит, ты и в самом деле здесь. И это не сон. Согласна?
Когда я закрыл глаза, наверное, в сотый раз, она начала целовать мои глаза — то один, то другой. Говорила шепотом, чтобы я их больше не открывал, чтобы действительность не превратилась в сон, чтобы она не исчезла.
— Ну, вот, — сказала она наконец. — Видишь, с тобой еще не все в порядке. Глаза мутные, усталые, чуть не смыкаются.
— Но мы же только что установили: я не сплю.
— Эта твоя игра кажется мне сомнительной. Разве она не подтверждает мои слова?
— Весна, клянусь, я здоров. Давай еще немного поиграем. Представь себе, что мы только сейчас, в этот момент, увиделись. В сущности, так оно и есть. Скажи, ты хоть немного любишь меня? Я тебя об этом еще не спрашивал.
— Немного. Совсем чуть-чуть. А ты меня?
— Тоже чуть-чуть.
— А я тебя еще меньше.
— С этого момента не разговариваем. Ответь только: я в сознании?
— Нет, раз спрашиваешь…
Я скрестил руки на груди, прикинулся обиженным. Она стала серьезной и перевела взгляд вверх. Так мы молчали несколько секунд. Потом словно что-то толкнуло нас друг к другу. Мы обнялись. Объятие затянулось Весна быстрым движением вырвалась и отскочила в сторону. Я протянул руки, чтобы поймать ее и обнять снова. Она хватала мои руки и клала их мне на грудь. Один раз на секунду прижала их к своей груди. Мне нравилась такая игра. Хотелось, чтобы она не прекращалась. Но девушка, видно, боялась ее.
— Довольно, Бора, теперь ты только мой раненый, а я твой врач. Об остальном надо забыть. Пока не выздоровеешь, должен меня слушаться. Обещай мне это.
Она поставила мне термометр. Я тайком отодвинул руку в сторону, чтобы термометр показал меньше градусов. Когда Весна подошла, чтобы взять его, я снова прижал руку к боку. Термометр послушался меня.
— Хорошо, — произнесла она.
— Я же сказал, что здоров. Сегодня температура немного должна подскочить. Иначе какой я больной. Если бы ты могла постоянно быть возле меня!
— Я буду здесь, поблизости. И буду часто навещать тебя.
— Каждый день?