— Никогда, слышишь меня, — голос Натаниэля буквально врывается в мой череп, подавляя любое сопротивление моего сознания, — не мешай мне действовать!
Я понимаю, что происходит что-то странное у меня в голове, пытаюсь изо всех сил сопротивляться и внезапно что-то происходит в моём сознании, я чувствую, как в моей голове словно возникает невидима стена и в сторону мерцающей фигуры Натаниэля летит огромный таран, который выбивает его из моей головы. Вместе с Натаниэлем меня покидает и сознание.
В реальный мир я вернулся через несколько минут, глаза были тяжёлыми, словно двухпудовые гири подвесили к моим векам, пошевельнуться я тоже не мог, поэтому просто весь превратился в слух, а прислушаться было к чему.
Прямо где-то в нескольких метрах надомной звенела сталь.
— Остановитесь! — сквозь звон стали звучал голос Натаниэля, он не был напуган, в его голосе звучала злость.
— Зачем ты это сделал, Нат? — голос Варвары так же перекрыл звон клинков, — зачем ты напал на Антона?
— Это урок, — крикнул эльф, а я внезапно понял, что в его голосе появились нотки тревоги, — мальчик слишком зарвался и лезет в те игры, в которые лезть не стоит. На нём печать смерти, а это значит, что он полез не в своё дело.
— Он умирал, и боги его вернули к жизни, так что не тебе руководить его судьбой, — громовой голос Арора рокотом прокатился у меня в черепе.
— Арор, не мешай, с тобой я поговорю потом, — прорычал Натаниэль, — я не хочу вам вредить, вы мне можете пригодится.
— Тогда сложи оружие, Натаниэль! — вновь Варвара.
— Ты должен извиниться перед ним, Натаниэль, он всего лишь ребёнок.
Эльф ничего не отвечал, сталь звенела, в воздухе висел явственный аромат магии, видимо, эльф взялся за волшбу.
— Натаниэль! — голос Варвары был полон боли, я почувствовал её боли почти физически.
— Никто не посмеет мне мешать в спасении этого мира, я сделаю всё возможное, и мне плевать на то, что кому-то больно.
Внезапно во мне с новой силой забурлил гнев, но не такой, как несколько минут назад, когда Натаниэль меня избивал, а гнев холодный, настолько холодный, что он обжигал своим холодом свой мозг. В голове моей всё стало предельно ясно страшная мысль поразила мозг:
— Остановись, безумец! — закричал я, почти взлетая над землёй.
Эльф удивлённо посмотрел на меня. Я быстро окинул площадку взглядом. Арор лежал возле Натаниэля без сознания, из носа у него текла кровь. Варвара висела перед Натаниэлем в воздухе, её спина была выгнута в невероятную дугу.
— Что творишь? — кричал я, глядя в полные ненависти глаза Натаниэля Кариэльского, которого я считал другом, — Что творишь!?
Вновь повторил я.
— Я спасаю этот мир, Антон, тебе не понять, как и им. Только я знаю, что нужно делать, если я сейчас остановлюсь хоть на минуту, то ты не представляешь, что этот мир.
В глазах его горел огонь, такой огонь, который можно видеть лишь в глазах одержимых своей идей людей, полные безумия и уверенности в тех вещах, что они делали. С такими глазами фанатичные инквизиторы возводили на костры учёных и красивых женщин. С таким же безумие в глазах держатся диктаторы за свою власть.
— Он безумен, — прошептал я почти беззвучно.
— Почему ты так смотришь на меня? — он рванулся ко мне, хватая меня за воротник и приподнимая над землёй на уровень своих глаз, — ты считаешь меня сумасшедшим? Ты думаешь я безумец?
Я не отвечал, я продолжал с жалостью смотреть в его зелёные глаза, пытаясь найти там хоть что-то, но ничего кроме безумия не было.
— О, Боги, — выдыхая сказал я, — ты и правда сошёл с ума, Натаниэль, оглянись, мы твои друзья!
Он бросил взгляд на валявшегося в крови Арора и лежащую изломанной куклой рядом с ним Варвары.
— Посмотри, что ты сделал, мы не хотели тебе зла, мы ничего не сделали. А ты так со мной обошёлся, я тебя не узнаю, что с тобой произошло. Посмотри на них.
Губы Натаниэля дрогнули, он разжал пальцы. Я плюхнулся на землю, покачнулся, но не упал. Эльф же смотрел на тела моих друзей совершенно без эмоций.
— Разве тебе не говорили, что у Натаниэля Кариэльского не бывает друзей?
Ухмылка на его лице стала какой-то злой и неприятной.
— Уходи, Натаниэль, — устало сказал я, бредя к Варваре и Арору, на ходу плетя узор лечебного плетения, — я не хочу тебя больше видеть, я не игрушка в твоих руках.
Он усмехнулся глядя мне прямо в глаза.
— Все вы игрушки в чьих-то руках и рано или поздно вас изломают и выкинут. Вы ещё приползёте ко мне, — сказал он мне в спину.
Я повернулся сказать ему, чтобы он катился ко всем демонам этого мира, но когда я посмотрел на то место, где он стоял, то Натаниэля там уже не было.