Яркое впечатление от парижской встречи Энгельс пронес через всю свою жизнь. Сорок с лишним лет спустя, в работе «К истории Союза коммунистов» (1885), он вспоминал: «Когда я летом 1844 г. посетил Маркса в Париже, выяснилось наше полное согласие во всех теоретических областях, и с того времени началась наша совместная работа» (6, с. 220). Возникновение такого согласия было результатом предшествующего развития взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса, различными путями двигавшихся к одним и тем же, как им самим теперь стало ясно, теоретическим и практическим выводам.
Как и Маркс, Энгельс уже пришел к убеждению, что основу современного социального развития составляет революционизирование промышленности и возникновение такой революционной силы, как пролетариат. В статье «Положение Англии. Восемнадцатый век», написанной в феврале 1844 г. и опубликованной при содействии Маркса в августе – сентябре 1844 г. в газете «Вперед», Ф. Энгельс дал первый очерк истории промышленной революции в Англии, где был сделан важный вывод: «…революционизирование английской промышленности – основа всех современных английских отношений, движущая сила всего социального развития… Важнейшим результатом восемнадцатого века для Англии было образование пролетариата вследствие промышленной революции» (1, с. 615, 617).
Показательно, что Энгельс, как и Маркс, был в числе немногих, кто сразу правильно понял значение восстания силезских ткачей. Уже 29 июня 1844 г. он выступил в чартистской газете «The Northern Star» с двумя небольшими статьями, в которых изложил фактическую сторону этого события и свою оценку его: «…становится очевидным, что последствия фабричной системы, прогресса машинной техники и т.д. для рабочего класса на континенте совершенно те же самые, что и в Англии: угнетение и изнурительный труд – для большинства, богатство и благополучие – для немногих; неуверенность в завтрашнем дне, недовольство и возмущение имеют место и на холмах Силезии точно так же, как в перенаселенных городах Ланкашира и Йоркшира» (18, с. 201).
Как и Маркс, Энгельс сознавал, что для освобождения рабочего класса недостаточно одной лишь «политической революции». Пролетариат уже выступил на историческую арену как самостоятельная сила и ведет энергичную борьбу, ближайшим результатом которой будет демократия. «Но какая демократия! Не демократия французской революции, противоположностью которой были монархия и феодализм, а такая демократия, противоположностью которой является буржуазия и собственность… Простая демократия неспособна исцелить социальные недуги. Демократическое равенство есть химера, борьба бедных против богатых не может быть завершена на почве демократии или политики вообще. И эта ступень есть… только переход, последнее чисто политическое средство, которое еще следует испробовать и из которого тотчас же должен развиться новый элемент, принцип, выходящий за пределы существующей политики.
Этот принцип есть принцип социализма» (1, с. 642) – так заканчивает Энгельс в марте 1844 г. еще одну свою статью «Положение Англии. Английская конституция», опубликованную в сентябре – октябре того же года в газете «Вперед». В сущности, здесь впервые дана формулировка идеи перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.
Одну из важнейших методологических предпосылок коммунистической убежденности Энгельса составляла его ориентация (аналогично ориентации Маркса) на необходимость синтеза до того разрозненных результатов прошлой истории: и результатов производственной и социальной практики; и результатов различных областей общественного знания – философии, истории, политики, политической экономии и др.; и результатов практики и науки в целом. «Для восемнадцатого века характерной была идея энциклопедии; она покоилась на сознании, что все… науки связаны между собой, но она не была еще в состоянии совершать переходы от одной науки к другой, а могла лишь просто ставить их рядом» (1, с. 599). Осуществив такие, выражаясь современным языком, междисциплинарные переходы, необходимо создать науку нового типа – действительно единую, целостную науку. Постановку такой задачи можно рассматривать как первоначальную формулировку будущего замысла «Диалектики природы».
Другая методологическая предпосылка, также идейно сближавшая Энгельса с Марксом, заключалась в ориентации не на абстрактно-теоретический, а на предельно конкретный анализ действительности в различных (материальных и идеальных) ее проявлениях. Рассматривая ту или иную проблему, Энгельс уже на данном этапе развития своих воззрений стремился учесть всю совокупность эмпирических данных, относящихся к проблеме, исходить из фактов, раскрывать их собственные законы, а не втискивать факты в спекулятивные конструкции.