При рассмотрении «Экономическо-философских рукописей» мы отмечали, что категория отчужденного труда сыграла важную эвристическую роль, выступив как общетеоретическое основание всех категорий политической экономии и позволив понять последние (в том числе и категорию частной собственности) как абстрактные формы исторически преходящих отношений между людьми в процессе трудовой деятельности. С помощью категории «отчуждение» Маркс мог построить оригинальную и в определенном аспекте сходную с действительностью картину исторического развития человечества, включая перспективы этого развития. Такая общетеоретическая схема помогла ему открыть существование ряда эмпирически реальных форм, в которых объективизировался процесс отчуждения и самоотчуждения человека (таких, как торговля, капитал, деньги и т.д.).
Однако на определенном этапе углубления в анализ эмпирической реальности Маркс столкнулся с тем обстоятельством, что отчуждение как предельно общая категория теряет свою эвристическую ценность для понимания конкретного механизма ряда жизненно значимых процессов. Все больше смущало его и то обстоятельство, что с помощью этой категории не представлялось возможным объяснить само возникновение отчуждения. К концу рукописей 1844 г. у Маркса возникает догадка, что эмпирическую основу исторического прогресса, в том числе возникновения и упразднения отчуждения, следует искать в разделении труда.
В конце августа 1844 г. в Париж приехал Энгельс. Произошла его вторая встреча с Марксом, обнаружившая их «полное согласие во всех теоретических областях» (6, с. 220). Тогда же они начали совместную работу над книгой «Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании». В этом произведении, большая часть которого написана Марксом в течение сентября – ноября 1844 г., использованы многие материалы «Экономическо-философских рукописей» и выписок из работ экономистов. Проблема отчуждения хотя и нашла здесь свое отражение, но уже не как центральная, а лишь как один из аспектов воззрений Маркса. В то же время проблема разделения труда еще не получила здесь развития.
Видимо, во время работы над «Святым семейством» Маркс находился как бы на перепутье по вопросу о месте этих двух проблем в общей концепции исторического процесса. К апрелю 1845 г. он уже «завершил в главных чертах развитие своей материалистической теории истории» (6, с. 220) и тогда же впервые набросал ее в «Тезисах о Фейербахе», а немного спустя, в ноябре 1845 г. – апреле 1846 г., совместно с Энгельсом развил ее в «Немецкой идеологии».
За последние годы советские ученые внесли много нового в определение хронологических рамок, структуры, содержания и исторического места «Немецкой идеологии», в особенности первой, наиболее важной ее главы, представляющей собой методологическое введение ко всему произведению. Осуществленная Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС новая публикация данной главы (см. 24) и научный комментарий Г.А. Багатурия к этой публикации (см. 48) убедительно доказывают, что рукопись главы «Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений» отражает не один, как это считалось до сих пор, а три этапа работы Маркса и Энгельса, причем на каждом из этапов их взгляды по одним и тем же вопросам претерпевают изменения. Следовательно, рукопись «Немецкой идеологии», как и рукопись «К критике гегелевской философии права» и «Экономическо-философские рукописи», отражает не статическое состояние, а процесс развития теоретических воззрений Маркса.
Это позволяет «по-новому подойти к вопросу об эволюции проблемы отчуждения в истории марксизма» и «совершенно предметно рассмотреть состояние этой проблемы в период „Немецкой идеологии“» (48, с. 116). Уже на первом этапе работы над «Немецкой идеологией» Маркс прозорливо усматривает реальный источник самодвижения истории не в самоотчуждении человека, не в отчужденном отношении рабочего к своему труду и его продуктам, а в вещественных орудиях, с помощью которых люди производят средства, необходимые для удовлетворения первых жизненных потребностей, таких, как потребность в пище и питье, жилище и одежде. Особенность удовлетворения своих потребностей человеком (в отличие от животного) состоит в том, что «сама удовлетворенная первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретенное орудие удовлетворения ведут к новым потребностям, и это порождение новых потребностей является первым историческим актом» (24, с. 37).