– Девушка, которая сейчас заработает брюхо, не может остаться со своим гангом, во всяком случае, в нашем. Она уже не годится для драки или налета: может только сидеть и готовить пищу… А потом у нас появится лишний рот, который нужно кормить. И этот рот ничего гангу не приносит – вы меня понимаете?
– Говорят, есть настоящий студент-медик, который делает аборты. Почти как раньше, когда оперировали врачи старых. Но для того, чтобы студент занялся тобой, нужно поручительство охранника НАЦБИНСО, – хихикнула Кэти. – Это все равно, что показывать брачное свидетельство в старые времена. А я бы с охранником не пошла, даже ради этого. – Она улыбнулась Эрни, показывая, что вопрос о ребенке никогда не возникнет.
Они подошли к зданию, где располагался зал Бинго. До его открытия оставался еще час. И уличные торговцы, все моложе двадцати лет, оглашали свои товары и цены:
– Говядина, говядина, беру бензин! Имбирные пряники на яйца, два за полдюжины!
У Кэти было полгаллона бензина в маленьких фляжках из-под бренди, который она хотела обменять на нейлоновые чулки. Цена опять поднялась. Новых-то не делали.
– Вот эти – последние, что ты увидишь на здешнем рынке, – сказал торговец. – Когда мой запас кончится – все!
– Найду, – заявила Кэти с достоинством партнерши главаря ганга.
– Когда найдешь, обязательно скажи мне.
Она уже собиралась платить, когда подошел Эрни. Он наблюдал, как Кэти отдает бензин.
– Дай ей еще две пары, – вдруг сказал Эрни. Глаза его уперлись в землю, под прилавок.
– Вот уж никак, приятель, – торговец отбросил локон черных волос, моргнув хитрым глазом и расправляя плечи. – С какой стати? Ты слышал, что я сказал молодой даме. Их совсем мало, а скоро совсем не будет.
– Еще две пары – или потеряешь все.
– Вы только посмотрите, кто это говорит!
– Ну, ладно! – Эрни нырнул под прилавок. Спустя мгновение торговец грохнулся на спину, как будто у него подкосились ноги. Это Эрни схватил его за лодыжки.
Подбежал отряд охраны торговцев, воздух наполнили крики и треск опрокидываемых прилавков.
Один из охранников протолкался к их прилавку, отпихнул его в сторону и уже собирался ударить Эрни дубинкой по голове, но Кэти схватила его за руку. И тут она очень удивилась: без малейшего колебания парень обрушил дубинку на ее голову. Кэти ожидала каких-нибудь слов вроде: «А ты чего лезешь сюда!» – или еще что-то подобное. В следующую секунду ей стало плохо до тошноты, а воздух, казалось, превратился в вату. Как будто издалека она различала слова Чарли Берроуза:
– Идем, Кэти. Старайся идти. Старайся. Еще немного.
Они добрались до цементных ступенек зала Бинго. Рядом был Чарли.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо.
Драка теперь шла по всей территории рынка.
Чарли неторопливо пошел вниз по ступенькам; ему, совершенно очевидно, было скучно, он шел выполнять свой долг. И по какой-то непонятной причине Кэти позвала:
– Чарли, вернись!
Он обернулся:
– Но ты ведь уже в порядке, разве нет?
– Я хочу сказать, все это кончится через минуту, наши ребята побеждают, – запинаясь, проговорила Кэти.
Он посмотрел на нее, как бы говоря: «При чем тут это?» – и ушел.
Кэти сидела и наблюдала, как летают в воздухе обломки прилавков. Ее ганг побеждал. Еще слышались вопли и ругательства, но бой уже стихал, и вскоре Эрни смог посмотреть в ее сторону и махнул рукой. Улеглась поднятая бойцами пыль. Эрни, захватив шею какого-то парня в сгиб локтя, тащил его к Кэти. Каждые несколько шагов он останавливался и, ухмыляясь, бил пленного в лицо кулаком, блестевшим от крови.
Эрни добрался до ступеней, и пленный рухнул к его ногам. Кэти спустилась вниз.
– Вот он, Кэт. Это он тебя ударил, – Эрни пнул лежавшего парня без особой злобы, даже не взглянув на него.
– Да отпусти ты его, – взмолилась Кэти. – Хватит на сегодня драк.
– Что ты понимаешь? – громко сказал Эрни, еще раз легонько пнув парня. – Он ударил тебя, а ты – моя девушка, ясно? Нельзя, чтобы говорили, будто у главаря ганга с улицы Сили побили девушку, а он отпустил этого человека.
Подошел Чарли, потирая ссадину на руке.
– Ну как ты, Кэти? – спросил он.
Она улыбнулась ему:
– Все о'кэй. – А сама подумала: «Эрни об этом даже не спросил».
Тут подъехали четыре грузовика и две сопровождающие машины. Из грузовиков выскочили стройные молодые люди в красивых кителях с чрезмерно широкими плечами. У них были старые армейские винтовки, с ремней свисали дубинки с шипами. Они встали спинами к грузовикам, лицами к толпе.
Их брюки из пластика, напоминавшего змеиную кожу, переливались на осеннем солнце.
Начали разгружать призы.
Они отдали немного нейлона за вход и вошли в зал Бинго. Ставками номинально служили яйца, но всем раздавали списки бартерных эквивалентов. Начался розыгрыш. Все механические и электронные приспособления для игры в бинго давно испортились, и сейчас просто висела огромная шахматная доска с крючками, на которых картонные листки закрывали названный номер.
Все в зале сидели и наблюдали за пустым ритуалом выкликания номеров и проверкой карточек. Главные призы представляли собой продукты питания или одежду.
Эрни все это время молчал. И вдруг взорвался:
– В этом розыгрыше была какая-то мухлевка! Некоторые из постоянных посетителей уходили за сцену, показывали какие-то карточки и получали белый конверт.
– Комиссионные.
– Что может лежать в конверте? Ты просто живешь в прошлом, мальчик Чарли!
– Я не имею в виду наличные. Может быть, какое-то обязательство от НАЦБИНСО…
Мужчина средних лет, с робким, серым лицом вышел из зала. Он осторожно обошел труп парня, которого убил Эрни, и посмотрел по сторонам, как бы говоря: «Где же трупная машина?», потом суетливо засунул белый пакетик в карман и нервно огладил пиджак.
– Эй, старикан, куда направляешься? – окликнул его выходящий из зала Эрни.
– Оставь его в покое, – поморщилась Кэти.
– А что там у тебя в пиджаке, старикан? – не унимался Эрни.
Серолицый мужчина слабо улыбнулся ему и торопливо зашагал по улице. Мальчики стали догонять мужчину. Эрни пихнул его раскрытой ладонью, и мужчина, пятясь, наткнулся на другого парня из ганга, а тот, в свою очередь, бросил его прямо на Эрни.
– Ты что толкаешься? – притворно возмутился вожак ганга.
– Извините, я не хотел, вы понимаете, что я не хотел… – Мужчина говорил плаксивым, жалобным голосом.
– Тогда почему ты не сделал это? – очень серьезно спросил его Эрни.
Маленький серый человечек вдруг распрямился и, хотя продолжал дрожать, сказал достаточно твердым голосом:
– Вот вы и сделайте это со мной, если такие храбрые. Вас тут достаточно много… – Последовала неловкая пауза. – Я знаю, что тебя грызет, сынок, – быстро заговорил мужчина внезапно крепким голосом. – Твои родители сделали это, и тебе хочется мстить за них. Так вот, лучше бы ты больше уважал их, пока они были живы.
– Вот как… – фыркнул Эрни. – Теперь выясняется, что мы во всем виноваты.
– Я этого не говорил. Я просто объяснял, почему ты себя так ведешь. Почему вы все так живете. Вы привыкли рисоваться перед людьми старше себя. Теперь таких почти не осталось, и вы не знаете, что делать. Что ж, придется вам немного повзрослеть, сынок. – Старик остановился перевести дыхание, и боевой дух сразу выветрился из него.
– Продолжай, – сказал Чарли. – Мы слушаем.
– Не обижайтесь, ребята. Вы – хорошие ребята, правда, я знаю. Как насчет того, чтобы отпустить меня? Вы уже позабавились…
Стало очень тихо. Маленький человечек, помаргивая, улыбался им. Он казался еще меньше, чем несколько минут назад.