— А-ми-нат! Иди скоре-ей!
— Аминат, сестра прие-еха-а-ла! Иди.
День тучевой, сырой холодно обнимает землю. Гор не видно. Но девочка знает, где восседает Эльбрус, слушая ее. И она говорит старику: «Прощай, еще приду». Она прощается с дубом, не перестающим пить у реки, с травами желтеющими, и причмокивая, напевая, скачет по тропинке на одной ножке. Остановившись, поднимает белый голыш и бросает его высоко вверх. Срывает несколько переспелых, сморщенных алых зерен боярышника, кладет в рот, разговаривает с рукастыми ветвями алучи, мушмалы, шиповника; рвет лапчатку, перестойную мяту и нюхает ее: хорошая трава от желудочных болей! — срывает летучую медукку, горошек облетелый. На тропинке лежит ровненькая палочка. Аминат поднимает ее и бросает вверх, считая: четное или нечетное число раз обернется палка в воздухе. Если четное — сестра приехала с хорошими вестями и заберет Аминат с собою. Если же… Но палка хитрюга, она здорово шлепает Аминат по лбу, до крови. Вот тебе и праздник, нечего сказать!
— Иди! Ма-а-ть зо-о-вет!
Да. Сестра единоутробная, два года назад убежавшая в Нальчик, приехала с хорошими вестями о школе! Она советует Аминат готовиться к учебе. Но в доме переполох, отец набросился на мать и на сестру, обозвал ее русской свиньей. Сообщил свою волю: русская свинья может шататься по русским школам, сколько ей влезет, о ней забот мало. Но Аминат никуда не поедет. Так хочет и бабушка Канох. Не выдумывайте, пожалуйста. Надо, чтобы кто-то вел хозяйство, раз мать больна грыжей. Разве не девчонка доит корову, запрягает соседскую лошадь, пропалывает огород и пасет баранов? Довольно!.. А кому не нравится такое решение, может хоть сейчас убираться из дому. Он сказал окончательно. Девчонка — мусульманка, хорошая кабардинка, ее хвалят и Хабас, и сам Тамукин; нечего кружить ей голову!..
Подозвал любимую дочку:
— Запомни, Аминат. Ты кабардинка, тебе будет хорошо. У тебя богатая бабка, она тебя не оставит. Председатель тоже обещал помочь. Помни, как отцу трудно. Будь послушной, тебе будет легче. Ну, иди к подругам, два раза приходили за тобой…
Пришел отцов старший брат Муса. Оказывается, у бабушки и дедушки с утра ждут Аминат. На низкий круглый столик, покрытый по-праздничному чистой холстяной скатеркой, мать ставит бутылку водки, блюдо с барашком и рисом, чашечки, пышки, сыр, вареную курицу. Начинается угощение. Аминат очень хочется отведать всех этих вкусных вещей. О них ведь мечтала она весь месяц противного поста! Но она любит старшую сестру Анну, а та выходит из комнаты, чтобы прекратить ругань с отцом. И она расспрашивает о русском учителе и как к нему пройти. Аминат торопливо провожает ее и, не наговорившись вдосталь, бежит к бабушке.
Хороши праздники, всем хороши. К этим трем дням женщины прибирают жилища, шьют себе и детям наряды, пекут, жарят, варят, готовят сладости. Надо сделать так, чтобы очищенные уразой людские души были бы нарядны, белоснежны и не помнили о невзгодах и неудачах. А много ли человеку нужно? Кусочек радости, росинку надежды и он забыл о тягостном пути своем…
Перво-на-перво нужно зайти к бабушке, потом к председателю совета. Но по дороге ее зазывают в один дом, в другой, подруги где-то отстали. Аминат входит уверенно, приветствует хозяев и гостей, приносит пышные поздравления, желая дому богатства, урожая, всем здоровья и хорошей жизни, благословенной аллахом. Ее все знают, к ней все расположены.
Еще-бы!.. Похитили-ли девушку в невесты, и женщины запрудят улицу, слушая далекие выстрелы, Аминат тут как тут. Расскажет, сколько жених приготовил калыма я согласятся-ли отец и брат похищенной на свадьбу. Похороны-ли, поминки-ли по умершему, свадьба, рождение, прибыль в доме — без Аминат не обойтись. И когда гулянка молодежи и какая-нибудь Хайшет или Диса, распластав на груди гармонь, заставляет плыть пары в трепетной лезгинке, или в чудесной кафе. Аминат и там поспеет, выскочит вперед и станцует лучше многих взрослых. Даже в разгар постройки новой сакли когда по местному благородному обычаю в помощь хозяину сходятся соседи, пожилые и молодые, безвозмездно делать саман, класть стены, таскать бревна, плести заборы — плетни; и затем устраивается пиршество в честь соседей, даже на эти сборища зовут Аминат. Пусть расскажет, споет, станцует, развеселит хмурые человечьи сердца.
Да, хорошо все-таки в праздники! Каждая соседка приветливо усаживает, не знает, чем угостить. В домах прибрано, подметено, нарядно. На опрятных столиках стоит угощение. Аминат голодна, ей хочется сразу всего; но она блюдет этикет: надо делать вид, что ты сыта по горло. К тому-же Аминат знает, что ей еще быть в десятках домов; в такие дни желудок слона и тот окажется мал. Аминат лениво, нехотя с’едает кусок барашка, поднесенный ей на тарелке, надкусывает медовую лепешку; пробует и ореховую пастилу. Да-да, вкусно, спасибо, но она больше не хочет. В районе, она слышала, будут строить свою больницу и четыре школы. Угуу прокладывает каменную дорогу. У-у-у, этот Калмыков — голова. Сестра говорит, что в Нальчике он построил много новых домов, заводов, открывает техникумы. Одним словом, для кабардинцев начинается широкая жизнь. Ну, она пойдет, пусть ее не бранят, надо еще зайти к бабке. Сердечное спасибо за все, заходите к нам, отец и мать будут очень рады…