А возвращаясь теперь к началу,
Я дежурным по станции говорю:
Когда я в комнате свет включаю,
Я лучшей работой отблагодарю
За эту доставленную на дом зарю.
Григорий Кац
Мы открываем утро
Заливай переулки,
вода полногласного марша,
Чтобы свежая сила
в наличный свой рост поднялась.
Выходи на парад,
молодой фрезеровщик Сельмаша.
Покажи свои мускулы,
первоклассный рабочий класс.
Покажи свой тренаж
на разостланном вдосталь просторе.
Ты умеешь так вкусно смеяться
на лету, на бегу, на скаку.
Скоро — автопробег,—
пред которым краснеет, как мальчик,
знаменитый, вошедший в историю
Молодой богатырь Кара-Кум.
Ты водитель машины
в самом длинном и радостном рейсе,
О котором мечтали столетьями
тысячи лучших умов,
Шум которого
в Лейпциге слыша сегодня,
засмейся,
Обвиняемый Димитров.
Это первый будет рейс
рабочего человечества.
По своей земле,
отобранной в боях,
По своему широкому,
без границ,
отечеству
К товарищам,
читающим Ленина,
на разных языках.
Ты завтра в гондолу сядешь,
молодой фрезеровщик Сельмаша,
Молодой командир —
в стратосферу ведешь стратостат.
Это будет — советской планеты
первая наша
Разведка,
Комсомола Сельмаша
первый
на Марс
делегат.
Ашот Гарнакерьян
Адресовано республике лично
Я не помню имен
меценатов своих
И об этом торжественно
здесь говорю.
Подымала Республика
нас, молодых,
Охраняя заботливо
нашу зарю.
И старательно грела
могучим теплом,
И вела в ураганную жизнь
напролом,
И учила ходить
по жестоким дорогам,
И смотрела,
чтоб не были мы одиноки.
Горячила наш разум
и дух боевой,
Чтоб шуметь,
подымаясь крылатой листвой.
А когда над Республикой
горькая ночь —
Протянуть свои руки
и крепко помочь.
Это нас поднимала она
на-гора
Антрацитом,
которому видеть пора.
Выходя из подземной
удушливой мглы,
Очертание радуг
и солнце земли.
Это нас,
потерявших в сугробах пути,
Приютила она
у себя на груди
И сумела таки
воспитать сыновей,
У которых любовь
не………к ней.
Я не знаю,
какою высокой ценой
Заплачу за уют
бережливой такой,
Я не знаю,
какой неустанной работой
Оправдаю надежды страны
и заботы.
И поэтому хмурю
……бровей, —
Я пока еще
крупный должник перед ней!
Но Республику
честно отблагодарю,
Если ей за меня
не придется краснеть,
Если имя свое
подыму, как зарю,
И заставлю
пожаром густым пламенеть.
Алина Ручинская
Митинг
Взбежать на трибуну, шатаясь, дрожа
От ветра и от волненья!
И пульс начинает мне угрожать
Каким-то стихотвореньем.
И вот все быстрее лукавая кровь —
И вдруг, обернувшись тигрицей,
Бросается к сердцу с недоброй игрой —
Довольно вам, сердца, биться.
Но сердце упрямо и горячо,
С недюжинной силой воли
Оно будет долго шагать еще,
Лишь чуточку вздрогнув от боли.
Крикнуть?
Нет, надо такое сказать,
Без судорог, нервов, метаний,
Чтоб дрогнули в хмуром покое глаза,
Чтоб ветры рванули ставни!
Чтоб, как и в семнадцатом — наперерез
Невзгодам,
Отчаянью,
Пулям,
Знамен развевался лиственный лес
И свежестью чтобы пахнуло.
…………………………………………
Падают звезды градом камней,
Тоскливо в небе лежать им.
И греют усталые руки мне —
Горячие рукопожатия.