Зал дружно хлопал своему товарищу-шахтеру и нетерпеливо ждал выступлений Портянкина и Гуреева.
— Об'являю себя мобилизованным на шахту и вызываю Николая Изгоева, — заявил Гуреев, — широкогрудый детина с серпообразным шрамом на лбу.
…Словно футбольный мяч на стадионе, летал из стороны в сторону один и тот же вызов «итти в шахту». И везде этот вызов встречал радостный прием.
Лишь двое отклонили его — под предлогом от’езда на учебу. Портянкин и Стремов. За это их об'явили «дезертирами, не оправдавшими звания членов комсомола».
Сидя за столом, в центре президиума, Довгань сосредоточенно слушал выступления и торопливо что-то записывал. Перед закрытием собрания он попросил слова:
— Позвольте, товарищи, огласить список тех, кто об’явил себя мобилизованным на шахту им. Дзержинского.
Собрание внимательно слушало список…
— Эти семьдесят человек, — сказал Довгань, — добровольно идущие на помощь шахтерам, должны составить крепкий угольный батальон, способный своей энергией и энтузиазмом поднять рабочие массы на выполнение и перевыполнение промфинплана. Вызываем последовать нашему примеру все остальные районы округа! А сейчас, товарищи, мы все организованным порядком идем на субботник в шахту Дзержинского, которая отныне пусть будет нашей подшефной!
Не дождавшись последних слов секретаря, Алешка Рыбак с легкостью сайги вскочил на стул и, размахивая фуражкой, прогорланил:
— Да здравствует пятилетка, ура!!!
— У-р-р-а-а!!! — могучим, стоустным гуденьем отозвался весь зал.
Над городом низко нависли хмурые тучи. Медленно, словно в раздумьи, ползли они в серовато-влажной мгле февральской ночи. По временам, сквозь разорванные клочья этих туч, на минуту показывался бледный диск луны: разольет в пространстве свой кроткий, радужный свет — и снова спрячется за надземный движущийся полог.
По главной улице с песнями шли городские комсомольцы. Их было много — и ребята и девушки. Горящие факелы, один из которых нес долговязый Алешка Рыбак, с треском шипели, создавая странные тени.
Позади Алешки, в рабочей фуфайке и поношенных ватных брюках шел Саша Довгань. Он смотрел на дрожащие, подернутые легким туманом рудничные огни. Неожиданно, разрезая мглистый воздух, прокричала сирена, и в ее протяжном зове Довганю послышался надрывный стон, затаенная тревога о прорыве, о невыполнении производственного задания.
Ребята пели, а он молча шел и думал о том, что через три дня большинство этих товарищей, шагающих бок о бок с ним, пойдут в шахту, в забой, составят крепко спаянный комсомольский батальон, а он один, оторванный от родного коллектива, уедет в деревню…
Вот и рудник. Расстояние без малого три километра пройдено незаметно. Справа, из-за конторы рудоуправления, долетает неясный шум бегающих взад и вперед вагонеток. Рядом с конторой тянется к небу закоптелый копер[4], на его остроконечной вышке приветливо пылает пятиугольная звезда.
Администрация, заранее уведомленная о прибытии комсомольцев, готовила им теплый прием. Заместитель заведующего, улыбаясь, поочередно жал руки прибывшим на субботник.
— Спасибо, спасибо, ребятки, — скороговоркой повторял он. — Спасибо, что пришли к нам на помощь в такой критический момент…
Проводя к стволу городских ребят, одетых в широкополые шляпы и огромные сапоги с железными подковами, зам. зав. громко, чтобы все слышали, сказал:
— Ну, товарищи, я надеюсь, что вы по-ударному возьметесь за работу и покажете пример нашей молодежи.
— Будь покоен, товарищ Молотков, уж мы постараемся, приналяжем коллективом, силенка есть: ведь нас, посчитай, человек двести найдется, — живо отрапортовал сообразительный Алеша Рыбак.
Все девушки остались на поверхности выполнять работу по отгрузке угля; к ним присоединилось несколько не отличающихся здоровьем ребят. Остальные, разделившись по группам, садились в клеть и бесшумно ныряли в непроглядную земную пасть. С непривычки слегка кружило голову, а от давления воздуха шумело в ушах…
На площадке, на глубине в 200 метров, происходил «инструментаж». Плотно обступив Алешку — бывалого парня, хорошо изучившего все подземные пути и переходы, молодые люди в одинаковых войлочных шляпах и с лампочками «шахтерками» в руках внимательно слушали наставления своего проводника.
— Так вот, братишки, — заключил Алешка, — запомните хорошенько все то, что я вам сейчас сказал. А теперь по два человека — айда к месту работы!
И отряд шахтеров-новичков, в шутку названный кем-то «рыбаками» по фамилии своего вожатого, растянулся длинной лентой вдоль подземной одноколейки.