На доске и на второй день появилось об’явление: «Горб идет впереди, меньше 15 килограмм не дает экономии».
Андрей целый день ворочался на полке и не мог уснуть.
«Не может быть» — бурчал Андрей. Потом соскакивал с нар, выбегал на двор, подходил в десятый раз читать об’явление, то там все также было написано: «Горб впереди по экономии горючего».
Тогда Андрей одевал тужурку и бежал на загонки и целые гоны, никому не говоря, шел присматриваясь, к работе своего мотора. На поворотах беспокойно спрашивал у своего сменного:
— Дюже жрет, а?
— Как всегда, — громко отвечал тот.
Тогда он подбегал к машине Горба, у тракториста спрашивал.
— Здорово палит?
— Здорово, чорт и что, прямо не знаю, — шутя отвечал тракторист и, обдав сизой дымкой Андрея, уводил машину в борозду.
На взгорьи кучерявится черная пахота. В двух углах стогектарной клетки разговаривают интеры. Моторы, как бы ссорясь с неровностью рельефа, урчат, запуская острые лемеха в чернозем. Вслед шли сеялки, бросая бронзовые семена в рыхлую почву.
Идет Андрей по пахоте, а мысли о противнике и о своей машине не покидают его.
— Андрей! Андрей Иванович! — позвал Лукьяненко.
— Что там у тебе, — подойдя к шестому номеру, спросил Андрей.
— Тут загвоздочка. Я, когда выезжал в борозду, посмотрел в картер, масла было достаточно, оно не опускалось ниже контрольного краника, а сейчас понимаешь?
Андрей подумал: «Значит не все потерял, надо как след, об’яснить». А Лукьяненко, почесывая поясом живот, добавил:
— Што-то урчит в моторе.
Андрей любовно обтер налипшую грязь на капоте мотора, открыл, достал из кармана чистую тряпку, — обвернул руку, потрогал клапаны; так же, как и доставал, медленно положил тряпку в карман.
Лукьяненко смотрел на Андрея с разинутым ртом и движения рук его провожал беспокойным взглядом.
— Клапаны засорились… беспокойно заговорил Андрей.
— Я не виноват. Старые, сменить надоть, — не глядя на Андрея ответил Лукьяненко.
— Ты где зарядку производил?
— Ясно в борозде, где же больше?
— Заправку машины маслом надо делать на площадке — холодно ответил Андрей.
— А я в борозде, говорят, чтобы меньше простоев, заправлять прямо…
— А вышло криво — перебил его Андрей и продолжал:
— Знаешь же неровность нашей земли?
— Эту азбуку я давно прошел и стало быть наливал выше контрольного краника, — как бы отгадывая вывод Андрея, заторопился Лукьяненко.
— Об этом и клапаны твоей машины показывают. Ты ленился сделать правильную заправку, — а держишь масло выше контрольного краника. Масло черезчур подавалось на части механизма, а при такой смазке, кроме потери, замаслились и свечи, образовался нагар в головке мотора. Это и нарушило правильность зажигания.
— А-а-а-а-! — тянул в нос Лукьяненко и продолжал чесать поясом живот. Потом хлопнул руками о коленки ног, безудержно захохотал:
— Вот так механик — прямо в анжинеры метит, — и, сдвинув в один ряд молочные брови, Лукьяненко грубо спросил:
— Хочешь и мою угробить? Наставления читаешь, а сам плетешься со своей чистой машиной позади. Тоже! Туды же и учить лезет. Спервоначалу обгони Горба, тады закурим вместе. И отодвинув Андрея от машины полез грязными руками в мотор.
— Его машина скоро станет, он обманом делает экономию, — пытался доказать Андрей.
Лукьяненко продолжал возиться у мотора.
Андрей опустил голову, медленно побрел к табору бригады.
Под’ехала полутонка. Из кабинки вывалился раз'ездной механик Жуков. Абальмаз подбежал к машине и захлопнул кабинку.
В развалку, заложив руки в карманы казачьей поддевки, Жуков подошел к стенной газете. Позади его стояли: Абальмаз, Горб и Андрей.
Жуков повернулся к ним и расставив ноги, как культиватор, протянул.
— Так, так, так. Значит сдаешь? Симуляцией думаешь подзаняться?
Андрей молчал. Горб улыбался, потом сорвался с места, вбежал в вагончик и оттуда принес табурет, осторожно его поставил позади Жукова и также молча отошел. Жуков сел и, оправив поддевку на коленках, строго спросил:
— Каждый день экономит Горб?
— Считай что так, — ответил бригадир.
— Я не согласен. Я хочу с тобой наедине поговорить, тов. Жуков, — проронил Андрей.
— Тебя я и не спрашиваю, — и Жуков, обращаясь к Горбу спросил:
— Чем желаешь, чтобы тебя премировали?