Эту радость, эту гордость она поселила в сердцах своих родных, когда, приехав в Ростов, сказала только одно слово:
— Вылетела!
Ибо Дуся вылетела в самом настоящем смысле слова, вылетела, держа в руках управление воздушного корабля, самолета У-2.
Это было тяжелое время. Время гражданской войны, разрухи, голода. Дуся ощущала тяжесть вдвойне. Когда ей исполнилось шесть лет, умер ее отец. Через два года умерла и мать. На маленькую восьмилетнюю Дусю надвинулся страшный голодный двадцать первый год. Был у Дуси родной дядя, красный партизан и член партии с 18 года. Но голод зацепил его, и всю его семью. Дусю спас детдом.
Она вошла в него маленькой дикаркой, тая свежую память о двух недавних смертях. Детдом не голодал, он жил хорошей, сытой жизнью. А кроме того, руководители его умели занять детей интересной работой, учебой, развлечениями. Кругом были десятки таких же маленьких, бездомных и обездоленных ребят, как и Дуся. Все это заставило ее скоро забыть свое горе.
Не тогда ли, не в детдоме ли была намечена начальная веха, от которой протянулась прямая дорога к голубым воздушным просторам, к нежнейшей и строжайшей машине — самолету? Ибо девочек, как и мальчиков, занимали в детдоме не рукоделием, а работой покрепче, помужественней, — техникой, механикой, строительством.
Годы разрухи миновали, хозяйство страны быстро восстанавливалось, страна крепла. В 24 году Дуся смогла переселиться к своему дяде.
Медленно, как замедленная с'емка в кино, идет время только в самом раннем детстве, потом оно начинает бежать быстрей. В 29 году Дуся уже комсомолка, уже член бюро комсомольского коллектива и кандидат бюро райкома, окончила семилетку. Открывался новый путь.
Дусе хотелось стать оружейным мастером, техником. Но райком комсомола должен был заполнить часть мест ставропольского педтехникума комсомольцами своего района.
Одно из этих мест заняла Дуся. Не очень охотно ехала она в техникум: рушились мечты о военной технике. Ее утешало то, что придется учиться в отделении политпросветчиков. Но еще раз пришлось разочароваться — Дусю поместили в отделение дошкольного воспитания.
…Испытывали ли вы чувство гордости за человеческий гений, когда над вашей головой там, в прохладных синих просторах, на фойе чистейше белых, сверкающих облаков вдруг распластает широкие крылья стальная птица? Не казалось ли вам, что под мощный гул ее стального сердца у вас тоже вырастают крылья и вы вот-вот оторветесь от тяжелой земли и легко взлетите туда, ввысь, в синее небо, к снежным сказочным облакам?
Над головой студентки педтехникума Дуси Карабут часто пролетали такие птицы. Запрокинув голову, забыв обо всем, Дуся восторженными глазами следила за их полетом, и люди, управлявшие этой птицей, казались таким же недосягаемыми, как облака, как небо, как самое далекое…
…Это произошло неожиданно. Кто-то сообщил, что в Вольской военно-летной школе открыт прием на летное и техническое отделение. Дуся потеряла сон. Когда засыпало все общежитие, она лежала с открытыми глазами и вместо темноты видела яркое синее небо. В нем кружился, скользил, падал, снова набирал высоту самолет. Вместо дыхания спящих подруг, Дусе чудилась размеренная, бодрая и радостная песнь мотора.
У Дуси есть брат, сын того самого дяди, который приютил ее у себя. И когда самолет и небо стали не только чудиться в темноте, но и сниться, когда они, далекие, стали ближе, чем близкий техникум, — Дуся решилась, пришла к брату и сказала:
— Поедем!
И они поехали в далекий Вольск.
Случается так: чем сильнее к чему-либо стремишься, тем дальше оно от тебя уходит. В Вольске Дуся пала духом: набор уже был закончен. Можно было поплакать, можно было, сжав зубы, молча выносить свое горе.
Брат предлагал поступить на отделение авиатехников при той же летной школе. Но может ли что-либо привлекать восемнадцатилетнего человека в те дни, когда еще хрустят под ногами свежие осколки разбитой любимой мечты?
— Поступай, если хочешь, — с негодованием ответила Дуся, — а я — нет.
И брат поступил, а Дуся уехала.
Дуся уехала, чтобы неожиданно для себя, ровно через полгода, первый раз в жизни всем существом своим ощутить, что она отделилась от земли, что земля осталась где-то там внизу, что вчерашняя робкая мечта сегодня превратилась в яркую, блистающую действительность.