— Ну, как, товарищ Карасев, полетим?
У седьмого — потому, что остальные шесть уже вылетели.
А вылететь — это не так просто. Многие курсанты, которые поступили в школу в один день с Дусей, еще не добились этого.
Когда ее в числе других двадцати пяти вызвали в комитет и сказали: «Вместо отпуска на месяц поедешь строить дорогу», — она только вздохнула и сказала:
— Хорошо.
Жаль, конечно, проститься с мыслью, что после года учебы ты завтра-послезавтра будешь дома, но Шура прежде всего комсомолка. Кроме того, она — ударница. И еще: план дорожного строительства по краю выполнен на какой-нибудь десяток процентов, а уж от колхозов к элеваторам, по кочкам, по ухабам, застревая на мостах и в ямах, ломая колеса, пошли первые подводы нового хлеба.
Вот почему Шура только вздохнула, а в следующий момент голова ее была уже заполнена думами о предстоящей работе.
Прорыв в дорожном строительстве был явно катастрофический, лечить его нужно было исключительно ударными, быстрыми темпами.
В Крайдортрансе, куда Шура приехала из Батайска, в тот же день, когда сказала «хорошо», ее заняли ровно один час: путевка, деньги, пятнадцатиминутный инструктаж-лекция. Ей достался Отрадненский район.
Можно было испугаться: план дорожного строительства к ее приезду был выполнен на ноль целых и семь десятых. Но Шура не испугалась. Она, маленькая, смуглая, с черными семнадцати летними, блестевшими негодованием глазами, ворвалась в райком партии и комсомола и в райисполком, внося с собой свежую струю воздуха.
— Да ты постой, не спеши, — пытался было задержать бурный натиск Черкасовой секретарь райкома комсомола. — Ты же знаешь, мы сейчас заняты прополкой, готовимся к уборке…
И этих слов было достаточно, чтобы понять причину дорожного прорыва.
Жаловался заведующий дорожным отделом РИК'а, жаловался дортехник: нет им помощи, нет внимания дорогам.
И Шура сказала секретарю:
— Довольно, довольно. Нечего плакать. Нужно выполнять план. Чтоб было все в порядке. Понятно? Знаем, как вы и прополку ведете. Орден сорняка не я же имею? Давай комсомольцев. Собирай собрания. Назначай субботники.
И слова были, как куски гранита в движении, крепкие и стремительные.
Тогда секретарь Пуриков созвал расширенное бюро. Вынесли боевое решение: всемерно укрепить, развить, помочь, обрушиться субботниками на прорыв. Ну, а потом оказалось, что решение было ложно боевым…
Шуре Черкасовой хотелось быть пилотом. Она окончила семилетку, училась в фабзавуче. Случай для исполнения желания наступал: шел набор в батайскую летную школу.
— Кто? Черкасова? Шура? О, эта полетит! — так отозвались в райкоме комсомола о Шуре, когда называли кандидатов в авиашколу, и ей, комсомолке, путевка была вручена в первую очередь.
Все комиссии Шура прошла свободно, приняли. Прежде чем сесть на самолет, она изрядно, как и все курсанты, подковалась теорией. Потом начались полеты. Цель приближалась.
Но не всегда, конечно, полностью исполняются человеческие желания. Случилась это и с Шурой. Говорят: работать, как часы. Так в особенности должен работать организм пилота. И вот какой-то кусочек мозга, управляющий движениями человека, оказался у Шуры неприспособленным к управлению самолетом, чем, может быть, и десятку других не менее сложных работ. Вначале, как будто, все шло гладко, но встретилось одно из упражнений, и Шура не осилила его.
Пришлось отступить. Но недалеко. Шура осталась в школе. Она перешла на техническое отделение. Она должна стать авиационным техником.
Знаете ли вы, что такое плейнер, грейдер?
Шура их не видела, ничего о них не слышала. Даже с трактором у нее было шапочное знакомство. А вот пришлось ей на дорогах Отрадненского района не только управлять всеми этими машинами, но и учить других, но и ремонтировать машины, самой, без посторонней помощи.
Кусочек мозга, отказавшийся с предельной четкостью управлять самолетом, бесподобно управлял другими машинами, управлял и самой сложной из них — человеком.
Эта маленькая, черненькая девушка командовала взрослыми мужчинами, и они покорно слушались ее. И работа шла быстрей и повышалось качество ее, а работающие приобретали опыт.
Людей нехватало, квалифицированных тем более. И Шура садилась на трактор, хваталась за плуг, за плейнер, грейдер, катки. Руководя другими, она сама вспахивала, профилировала, укатывала и набрасывала щебень.
— Новому урожаю — новые дороги! Этот лозунг был ее знаменем.