Мар. Вы полагаете, государь, что и полюбившей вас женщине не придется испытывать тех- же мучений, как и вам? Когда бы вы были последним из ваших подданных, были бы несчастливы и бедны, та, которая согласилась бы разделить вашу нищету и несчастие, знала бы, что будет вознаграждена за свою преданность, знала бы, что имеет надежду и право быть любимой, что никакой министр не придет нашептывать о пользе и требованиях государства, что никакая мать не станет напоминать своему сыну о гордости королевской крови. Любить простого смертного, государь, это — сделаться его подругою на всю жизнь, любить короля, это — быть однодневной любовницей, минутною забавою, мимолетным капризом. Это делать то, что мы оба делаем в настоящую минуту: забываем о небе с его грозными тучами, о раскатах грома и о льющемся дожде, чтобы насладиться кратковременным счастием, которое, быть может, также быстро исчезнет, как м эта на горизонте молния. О! если бы женщина почувствовала, что может увлечься таким молодым, красивым и могущественным королем, как вы, и если бы она имела бы хоть тень, хоть тень рассудка в голове, то, конечно, не дала бы развиться этой любви, не позволила бы ей овладеть собою, а собственными руками, беспощадно, вырвала бы ее из сердца! (Мазарини показывается в гроте и прислушивается.)
Кор. А если бы король был уверен в этой любви, разве бы он посмотрел на то, что любящая его женщина не носят громкого имени? Нет! Выслушайте меня, Мария. Я король и твердо решился, всякому, кто будет мешать моим замыслам, то же самое сказать, что я сегодня утром сказал парламенту: «я хочу! я король!» И министры, мать, Франция, Европа, — все должно будет подчиниться моей непреклонной воле. Но для этого надо, чтобы меня любили. Пусть я почувствую, что эта любовь сильна, глубока, вечна; пусть полюбившая меня женщина будет такою юною, чистою и прелестною, как вы. Мария, и я скажу этой женщине: «вот мое сердце!» и я скажу Франции: «вот ваша королева»!
Мар. О, государь, государь! Право, можно с ума сойти от таких обещаний. Но нет, нет!. Ведь вас уже любила M-me де Фонтенак.
Кор. Она была замужем.
Мар. Вас любила сестра моя, Олимпия…
Кор. Я в это время был еще ребенком.
Мар. Наконец, графиня де-Ля-Мот!
Кор. Но я ее не любил.
Мар. Но я… и, государь!.. О, Господи, Господи!
Кор. Вы, Мария, вы другое дело. (Удар грома,) Вас я люблю. (Становится на колени.)
Мар. (в полном упоении) Ах! (Опомнившись, смотрит в глубину сцены.) Ваше величество! Ради Бога! встаньте, замолчите, на нас смотрят, могут услышать.
Кор. Эх! Что мне за дело! Пойдемте со мною под руку, Мария, и смело смотрите всем в глаза.
ЯВЛЕНИЕ 10-е.
Король, Мария, Филипп, Мазарини (спрятавшийся), все участники в охоте. (Если возможно, то на сцене выводятся и гончие собаки).
Кор. Господа, пора садиться в экипажи. Гроза, кажется, прошла (вдали слышен раскат грома) п вот последний раскат грома…
Фил. (тихо королю). Поверг моего братца к ногам Марии Манчини со словами «я вас люблю». (Все удаляются.)
Маз. (на половину высовывается из грота и следит глазами за королем и Мариею. Вот и чудесно! Я думаю, что мой миллион принесет мне побольше десяти процентов!
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.
В покоях Мазарини. В глубине спальня кардинала; впереди гостиная с тремя дверями и одним окошком.
ЯВЛЕНИЕ 1-е.
Мазарини, Гено.
Маз. (приходя из задней комнаты, опираясь на руку Гено). Слушайте же, Гено. Отправляйтесь сейчас же в путь, Принц очень болен; вылечите его, Гено, но только, пожалуйста, не торопитесь. Быстрые лечения никогда не бывают верными, Вы имеете отпуск на один месяц… даже на два. Поняли меня, Гено?