Кор. Мне кажется, что вы и теперь могли бы это сделать и что 39 миллионов 260 тысяч ливров…
Маз. Во-первых, государь, осталось всего 38 миллионов 260 тысяч ливров, так как я вчера поднес один миллион вашему величеству, а во-вторых, эти 38 мил. 200 тысяч ливров мне уже не принадлежат и очень может статься, что когда настанет в них нужда, меня уже не будет в живых. Кажется, что мой наследник, которого я считаю немножко расточительным, все их уже давно спустил.
Кор. Вы уже распорядились своими деньгами? И кому достанутся эти миллионы?
Маз. Тому, на службе которого я их приобрел, государь. Благоволите взглянуть на это духовное завещание, а я не вчера и не сегодня его составил, так как оно подписано г. Кольдером, который уехал в Лион уже два месяца тому назад.
Кор. (прочитал). Как! Я? Я ваш единственный наследник? Вы мне хотите оставить все свое состояние?
Маз. Разве эти деньги не ваши? Не служа ли вам я их скопил? Бедным человеком вступил я на французскую землю, и поэтому только и могу просить у ней — простую могилу по моему росту, для вечного покоя,
Кор. Но наши родные, кардинал?
Маз. У меня только племянники, да племянницы, а ваше величество удостаивали меня иногда именем отца. Впрочем, я знаю доброе сердце вашего величества я уверен, что вы не оставите в нищете родственников вашего верного слуги, всю жизнь потрудившегося для вас и для Франции.
Кор. (смотрит на него с удивлением). О!.. (Пауза.) Видите ли что, кардинал, я обращаюсь к вам и как к министру и как бы обратился к отцу. Мне надо посоветоваться с вами на счет самого важного обстоятельства в моей жизни. Кардинал Мазарини! Я люблю вашу племянницу, Марию Манчини.
Маз. О! Ваше величество! О! обожаемый король!
Кор. И я ее так люблю, что готов даже на ней жениться, конечно, если вы мне ее отдадите.
Маз. О! государь! Это слишком большая честь для сына бедного рыбака, сделаться тестем своего короля. …но… если вы этого требуете — моя обязанность вам повиноваться.
Кор. Да. Но а вам сказал, что жду от вас совета. Мне приходится выбирать между любимою женщиною и принцессою, которую я никогда не видал и к которой поэтому совершенно равнодушен. Должен ли и жениться на любимой женщине, то есть на вашей племяннице, или на незнакомой мне принцессе, то есть на инфантине испанской?
Маз. (очень взволнованный). На инфантине, государь, вы можете жениться только в том случае, когда у испанской королевы родится сын.
Кор. У королевы испанской родился сын.
Маз. Как, вы это знаете? Верно ли это? Я в первый раз об этом слышу!
Кор. Вы об этом узнали бы еще прошлой ночью, если бы испанский посол, шедший на свидание с вами в оранжерею, не был прямо приведен во мне,
Маз. Кем приведен к вам?
Кор. Мною самим.
Маз. Гм!.. Родился сын, родился сын!.. Ужасное известие!
Кор. Вот письмо испанского короля, извещающего нас о рождении инфанта, крещенного под именем Карла.
Маз. Все это еще не доказывает, чтобы король Филипп согласился отдать за вас свою дочь.
Кор. А вот письмо, в котором он мне ее предлагает. Теперь скажите, кардинал, на ком должен я жениться? На Марии Манчини или на дочери испанского короля?
Маз. Государь!.. Ах, Мазарини! Бедный Мазарини!.. Ваше величество!.. Государь… (Падая на колени.) Нет!.. Слава моего короля и величие Франции прежде всего! Государь, с отчаянием в сердце, но с глубоким убеждением в душе, скажу вам: женитесь на инфантине.
Кор. Вы мне это говорите?
Маз. Да, иначе бы вы мне не поверили и могли сказать: «Нет, сударь, нет! Вы эгоист, вы честолюбец, вы дурной министр».
Кор. Значит вы настаиваете?
Маз. О! Король! будьте великим, прославьтесь более всех ваших предшественников; пуст потомство говорит, что славою и величием король обязан бедному сыну рыбака; и тогда Мазарини будет вполне награжден за его тридцатилетнюю преданность и вашему батюшке, и вам.
(Анна Австрийская показывается у двери.)
Кор. Не на коленях, а на моей груди, на моем сердце должны вы это говорить, кардинал. (Обнимает.)
Маз. О! Государь! Благодарю вас за оказанную мне великую честь.
Кор. Матушка!
Маз. Королева!
Кор. Никому ни слова, кардинал, я буду здесь ожидать вашу племянницу.