— Вы очень долго отсутствовали, господин барон.
— Увы, дела, благородная ююми. Неотложные.
— Ююми?
Она вскинула бровь в удивлённом жесте, но тут же опустила, придав своему точёному личику безмятежно спокойный вид.
— Я не люблю, когда меня так зовут. Чувствую себя старухой, барон. Лучше уж обращайтесь ко мне по имени, хорошо?
— Только в обмен на такую же любезность с вашей стороны, Яяри.
И замер при виде её улыбки, потеряв на мгновение дар речи — настолько та была… Просто не нахожу слов, чтобы выразить всё, что я ощутил, когда увидел её…
— Разумеется… Серг…
И опять чуть склонила свою головку. Выдернув стоящее рядом с моим кресло, я указал на него:
— Прошу.
Девушка не стала ломаться, а спокойно уселась в него и произнесла:
— Благодарю.
Чинно положив руки на обтянутые платьем колени. Я тоже собрался было, наконец сесть за стол, потому что, если быть откровенным, успел проголодаться, а с кухни доносились очень вкусные запахи. Но тут перехватил взгляд Марики… Она свободная, пусть и лишена титула по императорскому указу. Но тем не менее. Более того — девушка является управителем в замке, и, насколько я могу понять, справляется с поручением больше, чем успешно… Я выдвинул второе кресло, слева от себя и показал на него бывшей аристократке:
— Прошу вас занять это место, доса Марика.
От неожиданности та вздрогнула, на непослушных ногах подошла к столу, тоже села, напрягшись, словно тетива лука. Тогда и я занял место хозяина. Странно. Мне показалось, или по личику Яяри промелькнула тень неудовольствия? Успели уже поссориться? Но как? Ни одна не знает языка другой, так как? Впрочем, пока у меня лишь домыслы…
— Пусть подают обед…
Шепнул я на ухо Марике. Та махнула рукой:
— Обед его милости!
Двери залы вновь распахнулись, и к столу торжественно проследовала цела процессия слуг с подносами, уставленными различными блюдами…
Я ел с аппетитом, отдавая должное искусству поваров. Но всё-таки внимательно следил за происходящим вокруг: вот мои ребята налегают так, что за ушами трещит. Но за отдельным столом… И только сейчас сообразил, что я натворил — усадил обеих дам за стол хозяина! А что на Фиори, что у саури один обычай — вместе с главой Клана, либо лордом, могут есть лишь родственники, либо близкие люди. Причём близкие в том смысле, что делят с тем постель! Жёны, либо любовницы. Даже дети едят за отдельным столом! А тут я посадил обоих рядом с собой, давая понять окружающим, что уже… От неожиданности даже икнул. Торопливо запил бокалом удивительно вкусного вина, лихорадочно размышляя, как мне выпутаться из совершенно головоломной ситуации. Ага! Кажется, вот оно…
— Яяри, вы уже успели поссориться с управительницей замка?
— Нет, Серг. Да и каким образом?
Хм. Врёт и не краснеет!
— Дело в том, что там, откуда я родом, за одним столом едят и близкие люди, и слуги. Так что соседство с Марикой совершенно ничего не значит…
— Да? Простите, я не знала…
…Ну, да. Наверняка подумала, что я сажаю рядом с собой любовницу… Теперь надо прояснить вопрос досе дель Тарон…
— Доса Марика, забыл вас предупредить, но отныне вы всегда питаетесь за одним столом со мной.
— Но, сьере барон… Это…
— Ничего не значит. На Островах, откуда я родом, за одним столом едят и господа, и наиболее близкие и доверенные слуги…
Ха! Эту даму просто так не проведёшь!
— А ваша охрана, сьере барон? Разве она вам не близка?
— Увы. Они принесли присягу на верность лишь Императору. Мне же только подчиняются. Так что они — не слуги, а скорее — охрана, которая следит за тем, чтобы я не покусился на трон…
— Ох… Простите, сьере барон… Я не знала…
— Ничего страшного, доса. Даже в разных городах Фиори свои обычаи…
Девушка согласно кивает… А саури вновь начинает злиться. Ревнует, что ли? С чего бы? Я ей ничего не обещал…
— Яяри, вы, как уже говорил, может спокойно жить в замке и не волноваться ни о чём и ни о ком. На вашу честь и достоинство я не покушаюсь. Слово.
Она опускает голову с густой рыжей гривой, спускающейся по плечам к талии.
— Благодарю вас, Серг… Я постараюсь быть вам полезной… Только чем?
Беззаботно машу рукой:
— Для начала выучите язык аборигенов, хорошо?
Она кивает. Значит, согласна. Вот и замечательно. А пока нужно взглянуть, что тут без меня произошло… Допиваю натту, затем встаю. Обе дамы торопливо вскакивают, практически синхронно. Получается забавно. Ничего.
— Можете спокойно продолжить трапезу. Я пока прочитаю ваш список, доса Марика.
— Но… Разве….
Тянут обе, я делаю универсальный жест — стоп! Умолкают, потому что это им понятно без пояснений.
— Я лорд. Следовательно, устанавливаю свои порядки.
Разворачиваюсь, выхожу во двор, где ярко светит солнышко. У колодца вижу широкую лавку, которой раньше не было. Подойдёт. Присаживаюсь, вытягиваю ноги, затем разворачиваю список. Чётким округлым почерком довольно большой перечень необходимых закупок. Что-то я угадал и уже привёз. О чём то не знал вообще. Ну кое-что упустил. А впереди — Баронский Суд… Эх, и кого из двоих я выдам за жену?! И что делать потом? Скажите мне?
Глава 16
…Резкий удар ногой, небольшой табурет вылетает из под стоящего на нём смертника, и спустя миг тот дёргается в петле. Пытается хрипеть, но тонкая верёвка перехлестнула толстое горло, врезавшись в кожу, и лишь сипение вырывается на краткий, практически незаметный миг. Судорожные подёргивания, поскольку со связанными за спиной руками не слишком то подёргаешься, затем тело обмякает, последнее рефлекторное движение, и струйка мочи весело сбегает по босым ногам казнённого…
— Следующий!
Передо мной швыряют на колени следующего арестанта. Сколько из там ещё? Девять? Средних лет мужчина с рыхлым, каким то бесформенным лицом. Глашатай зачитывает:
— Шкен Моис, купец первого разряда славного города Ниро. Обвиняется в небрежении своими обязанностями, злоупотреблением властью, ростовщичеством, незаконной торговлей. Сознался после пытки. Изобличён полностью пятью свидетелями.
Тот вскидывает лицо, желая чего-то сказать, но стражник с маху бьёт того по затылку. Бывший купец дёргается, но замолкает. Со скучающим видом смотрю на него, словно на букашку. Как то нет желания считать его человеком. Ни малейшего. Потому что грехов за этим существом выше крыши — взятки, вымогательства, совращение… Требовал с поставщиков деньги. Якобы за свою поддержку при выборе на конкурсе. Сам же просто молчал, когда в Совете города разворачивались споры о том, у кого купить то или иное из товаров, необходимых для города. Естественно, что если принималось решение против того, кто давал взятку, деньги не возвращались… А ещё, самое мерзкое, любитель малолетних девочек. Совсем маленьких. По десять, одиннадцать лет. Все отцы города опасались отпускать своих дочерей одних. Исчезали. С концами. Иногда находили останки в лесу или в бухте прибивало тела к берегу. Всегда списывали на пиратов. Но в доме этого купца нашли подвал. А в нём удалось обнаружить одну ещё живую девчушку. И печь с останками людей: обгоревшие скелетики, пуговицы, остатки немудрёных украшений…
— Шкена казнить особой казнью — сварить живьём в смоле.
Народ, собравшийся на площади, одобрительно гудит. Они поддерживают решение суда. Особенно отцы, лишившиеся своих детей. Дай им волю, разорвали бы на мелкие кусочки тварь! Но тут и они согласны со мной. Казнь в кипящей смоле — жуткая вещь… Палачи незамедлительно приступают к делу — волокут огромный котёл, устанавливают на специальной треноге, насыпают куски смолы. Вспыхивает пламя, Шкен дикими глазами смотрит на разворачивающуюся перед ним процедуру, его губы трясутся, челюсть дрожит. Мне же всё-равно. Такую тварь я не пощажу ни за какие деньги или обещания…
— Семья Шкена приговаривается к изгнанию из города в том, в чём одеты, и что у них при себе…
Как ни странно, у ублюдка есть жена, и даже дети. Мальчишка и девчонка, чуть помладше тех, кого убивал их папочка.
— При появлении в землях Ниро — детей продать на Острова, их мать — в бордель города.
Припечатывает приговор глашатай. Народ вновь одобрительно гудит. Судя по всему, я набираю в и глазах очки. Дело идёт быстро, а все решения вызывают бурное одобрение народа. Напрасно арестанты думали, что вершат свои дела в тайне. Люди знают всё. Так что теперь нет ни одного ложного или купленного приговора: виселица, топор, котёл со смолой. Палачам сегодня выпало много работы…