– Как я ухитрился, обустраивая это место, не озаботиться ни одним стулом или табуреткой?!
Он был в великолепном настроении, несмотря на ранение, полученное несколько часов назад. Комиссар подошел к столу и пожал руку старого товарища, не удержавшись от легкой шпильки:
– Я смотрю, в полку хромых появился новичок?
– Не дождешься! Недели через две, максимум, через месяц буду, как новенький.
– Как же он ухитрился тебя задеть, Бор… Красный? Теряешь хватку?
– Да нет… Скорее, у него хватка неожиданно оказалась, что надо! Если бы не Утюг, он бы и вовсе меня прикончил. Впрочем, к делам. Ты уже наверняка понял, зачем ты нам нужен?
Ансельмо кивнул. С простреленной ногой Бородач не сможет нормально передвигаться в ближайшее время, а значит, ему был нужен тот, кто доведет план до конца и убьет адвоката. Комиссар мысленно поблагодарил Итало за то, что тот не стал возлагать это на плечи Бертини. Дело предстояло непростое и, если Ансельмо правильно оценил адвоката, у Чиро против него не было почти никаких шансов. Разве, что тот действительно придет один и без оружия.
– Я рад, что мы друг друга поняли. Я не хотел приплетать тебя к этому, но с другой стороны разве не будет в этом особенной справедливости, если мерзавца убьешь именно ты?
– Так или иначе, я здесь, Красный. Только позволь сначала задать один вопрос – Ансельмо наклонился прямо к Бородачу и прошептал – Ты ведь планировал убить заложника?
Итало махнул головой в сторону ворот склада, где все еще стоял доктор. Попросив Чиро остаться с пленником, Бородач, опираясь на Ансельмо, пропрыгал в ту часть склада, где до ушей заложника не дошел бы их разговор. Доктор, без слов поняв намек, присоединился к Чиро.
– Его, скорее всего, не потребуется убивать, Комиссар. Парню досталось – доктор говорит, что полностью остановить кровотечение ему не удалось, да я и сам это вижу. Чтобы его шансы можно было оценить хотя бы, как не такие уж паршивые, ему нужно было оказаться в больнице часов пять назад. Я вообще не понимаю, почему он еще жив.
– Допустим, он все же продержится до завершения операции. Ты ведь не повезешь его в больницу, Итало…
– Нет, Ансельмо, не повезу. В этом случае я либо действительно его убью, либо оставлю истекать кровью дальше… И прежде, чем ты начнешь корчить из себя святого, Комиссар – этот парень фашист, причем всю свою жизнь, убежденный. А его отец мало того, что фашист, скорее всего, действительно является тем самым Малатестой, которого ты так хотел отыскать еще тогда, в 40-х.
– Ты уверен в этом, Бородач?
– Да, но ты и сам можешь убедиться. Там на столе лежат документы, которые у него были при себе, и кое-что из личных вещей… Ансельмо, ты оружие-то с собой взял?
Несмотря на спешку, в которой проходили его сборы после прихода Чиро, Комиссар не забыл взять свой старый парабеллум. Бородач, увидев этот пистолет, улыбнулся:
– Ты уверен, что он стреляет? Столько лет прошло после Войны…
– Стреляет, можешь не сомневаться. Пусть я давненько отошел от дел, оружие я всегда умел содержать в порядке.
– Рад это слышать. А то меня вот беретта подвела, хотя я от дел не отходил.
Комиссар собрался возвращаться к пленнику, но спохватился и спросил у привалившегося к стене Итало:
– Тебе помочь?
– Нет, я пока здесь постою. Перекурю.
Бородач действительно достал пачку папирос.
– Когда это ты снова начал курить, Бородач?
– Часа три назад, когда доктор меня бинтовал.
Оставив Итало, Комиссар вернулся к столу. Вещи, найденные у Антонио Малатесты, лежали сложенные аккуратной кучкой. Ансельмо удивился, увидев среди вещей заложника отличный армейский нож. Так же здесь нашлось место крепким наручным часам, обручальному кольцу и кокарде авангардиста35. Антонио действительно был фашистом. Комиссар взял в руки документы, которые были сложены небольшой стопкой.
Сверху были немного испачканные в крови водительские права на имя Антонио Малатесты, выданные в Милане два года назад. С фотографии на Ансельмо смотрел красивый мужчина чуть младше сорока с достаточно тонкими чертами лица, изящными аккуратными усами и внимательным взглядом. Комиссар долго смотрел на это лицо, отчаянно желая заметить не только сходства, но и радикальные различия с лицом, которое он видел однажды много лет назад. Но кроме возраста различий не было.
35
Молодежный фашистский авангард – молодежная организация Национальной фашистской партии, в которой состояли юноши в возрасте 14-18 лет. Члены организации именовались авангардистами.