Осмелев, он робко попросил разрешения подержать кисточку, – мальчишки охотно дали и засмеялись, когда краска потекла по неумелой руке. Добродушный варвар смеялся вместе с ними. В конце концов ем у доверили положить грунт на часть стены.
За этой работой его застали важные посетители: толстый, бледный римлянин в тогеп, сопровождаемый угодливым подрядчиком, важным архитектором и ещё как ими-то людьми. Спартак краем уха слыхал, что дом этот строится по заказу богатого откупщика для его содержанки. Впрочем, это его не занимало, – как и посетители. Он снова принялся мазать стену и не заметил, как кто-то подошёл к нему сзади. Чья-то рука легко легла ему на плечо. Обернувшись, он увидел перед собой девушку в греческом платье: молодое, прелестное лицо её было полно весёлого лукавства.
– Кто ты, страшилище? – звонко спросила она, и он хорошо понял вопрос, хотя он был задан на языке эллинов.
Важные посетители обратили взоры к смущённому фракийцу. Подрядчик глянул на рораба. Тот, хихикнув, дал пояснения: мол, работает парень добровольно и денег не просит. Выслушав, девушка расхохоталась, захлопала в ладоши, а потом стала что-то быстро и повелительно говорить. Толстый римлянин брезгливо жевал губами. Архитектор послушно кланялся.
Когда гости ушли, прораб объявил фракийцу, что девка, для которой римский богатей строил хоромы, захотела , чтобы на стене её дома был нарисован Геракл, похожий на него, а потому в следующий раз один из этих пачкунов, размечающих стену, отведёт его к своем у хозяину – настоящему художнику. С него станут срисовывать Геракла? Как это? Любопытство фракийца было разожжено.
В увольнение, сопровождаемый мальчишкой-подмастерьем , Спартак отправился к художнику. Попав впервые в дом пергамца, он с любопытством рассматривал эллинскую утварь, росписи на стенах, одежду челяди, даже кошек. Попав в мастерскую художника, фракиец уважительно огляделся. Это было обиталище полубога: здесь создавались картины. Он увидел несколько работ хозяина. Его особое внимание привлекла одна. На карт инее была изображена загадочная голубая страна: возле берега моря стояли белоснежные дворцы, окружённые зеленью; кое-где среди строений прогуливались люди, изящные, спокойные, полные достоинства. Мир, похожий и непохожий на настоящий. Фракиец залюбовался тонкостью работы. Его ручищи, привыкшие к молоту и мечу, как бы он ни старался, были не в состоянии изобразить подобное на плоскости легчайшими прикосновениями кисти. Он в силах ковать железо и дробить камень, вертеть гончарный круг, плести корзины, орудовать мечом, – но что стоит всё этот перед умением художника?
Вошёл живописец, молодой человек, хрупкий, невысокого роста, в тунике, вышитой по подолу.. Фракиец мог бы сбить его с ног одним ударом, – но он почтительно склонился перед вошедшим. Художник ласково с ним заговорил, и слова, которые он произносил оказались почти все понятны варвару. Он сказал, что гостю надо встать в позу, для того чтобы можно было нарисовать Геракла точь в точь, как пожелала того госпожа. Всякий раз после сеанса натурщику станут давать по монете; единственное условие – пусть юноша приходит засветло. Изумлению Спартака не было границ. Ему станут платить? Разве это работа – постоять перед художником? Он сам был готов платить за свои посещения.
Первую же полученную от художника монету Спартак счёл долгом отдать центуриону и изложить суть дела. Наутро Феликс велел ему срочно отправиться на рынок справиться о ценах на паклю и не возвращаться до вечера. Отпущенный на весь день, фракиец тут же отправился к художнику. Тот встретил его приветливо, велел надеть позолоченные доспехи и встать в позу. Доспехи были игрушечные, позолота на них еле держалась; усмехаясь, художник объяснил, что такие доспехи носили древние герои.
Смотреть , как рисует художник, доставляло фракийцу большое удовольствие. Он не знал, что Алким (так звали художника) был модным живописцем, прославившимся изображением эротических сцен, человеком одарённым, но весьма падким до денег и славы. Он видел перед собой искусного мастера и восхищался всем, что тот делает.