Увидев в этом желании матери хорошее для себя предзнаменование, Гарри не мог сдержать довольной улыбки. Он потирал руки, надеясь, что его план по расторжению нежелательной помолвки разрушится в пух и прах, а он снова выйдет невиновным из этой истории. Оставалось лишь снова положиться на собственное обаяние и сотрудничество Лауры.
Снабдив Эрику нюхательными солями, которые всегда должны были быть под рукой у миссис Стайлс, и усадив ее с собой в карету, семейство, наконец, тронулось со двора.
Эрика сознавала свое бедственное положение среди богатых дам и господ, встреча с которыми ее ожидала, но воспрепятствовать такой милой и доброй к ней миссис Стайлс не посмела. Что ж, она будет держаться в тени, якобы позванная для того, чтобы в любой удобный момент подать своей госпоже нюхательные соли.
Садясь в карету, она радовалась, что Гарри ехал в другой.
Она все никак не могла прийти в себя после осознания того, что тот хам на улице, который не заплатил ей за ее работу каких-то вшивых пять шиллингов, оказался братом ее ученика! Эрика еще никак не могла свыкнуться с нравами этой семи, поэтому предпочитала молчать и не выражать никаких протестов, а лишь спокойно и добросовестно выполнять свою работу, ради которой она и явилась в этот дом. Но при мысли о скором бале, на котором она снова никем не будет замечена, сердце юной, запуганной девушки отчаянно сжималось.
Коляска все быстрее неслась к замку Суэйнов…
***
Зала Суэйнов поражала своей роскошью и великолепием. Повсюду зажженные свечи в хрустальных канделябрах, стены расписаны картинами из Святого писания, начищенные полы, по которым так мягко было скользить в вихрях вальса. Вся обстановка сверкала чистотой, золотом и неприкрытым богатством. Суэйны, близкие друзья Стайлсов, представляли собой супружескую чету. Матильда Суэйн была высокой, тощей с узловатой шеей дамой сорока семи лет, говорила визгливым голосом и постоянно хвасталась своим сыном, который в этом году окончил духовную семинарию. Муж семейства, Кевин Суэйн, был владельцем фабрики по изготовлению витражей, и весь их большой дом слепил прохожих на солнце яркими кусочками мозаики, вставленной в любой оконный проем. Они часто давали званые вечера, куда неизменно приглашали Стайлсов. Изможденная завистью по поводу сыновей подруги, миссис Суэйн требовала от своего сына в неделю стольких заслуг и успехов, чтобы он мог переплюнуть всех сыновей миссис Стайлс, отчего молодой человек, слабый, чахоточный, и не выпускающих из своих вечно дрожащих рук молитвенник, уже был готов воспылать лютой ненавистью к своей матери.
Отец же, мистер Суэйн, по природе своей не разговорчивый человек, не принимал особого участия в этих вечерах. Обычно он уединился с мистером Стайлсом в беседку, и за парой стаканов вина они обсуждали мужские дела – погоду, игру на бирже, скачки, последние театральные постановки, предоставляя женам разговаривать о семьях, детях, о том, кто на ком и когда женился.
Так было и на этот раз, с единственной оговоркой, что на этом вечере должно было состояться знакомство Гарри Стайлса и Лауры Браун, которым в будущем предстояло пожениться.
Поздоровавшись с каждым из сыновей миссис Стайлс, миссис Суэйн, глотая злобу, проговорила, что ее сын – гордость приходского священника и скоро его можно будет встретить читающими молитвы в городской церкви.
- А кто эта прелестная девушка с вами, Каролина? – как бы между делом спросила миссис Суэйн.
- Это учительница Найла. Я решила обучить своего сына французскому, - ответила миссис Стайлс, и посмотрела на Найла, который единственный оставался стоять возле матери. Лиам и Луи тут же отправились к столу с напитками, потому что в роскошных, расшитых сюртуках им было невыносимо жарко, а Гарри отправился прогуливаться по зале, расточая улыбки присутствующим дамам.
- А мой сын уже знает французский, - ответила миссис Суэйн, по привычке, своим слишком высоким голосом. Она не могла простить своей подруге, что даже учительница ее сына весьма привлекательная особа, в то время как ее сын обладал внешностью истинного приходского священника. Было чувство, что но и родился в рясе. Ох уж эти идеальные Стайлсы!
- Говорят, вы хотите женить Гарри на Лауре Браун? – спросила миссис Суэйн, обмахивая узкое, востроносое лицо веером. Но она прекрасно понимала, что изящный резной веер непритягательного розового оттенка в руке ее подруги был куда красивее, чем ее собственный.
- Да, мы бы хотели. А вот, кстати, кажется, и она.
- Мистер и миссис Брауны, и их дочь, - ответил лакей, открывая дверь в залу.
Среди присутствующих воцарилось раболепное молчание. Даже музыканты, на минуту стихнув, потом заиграли восхваляющий гимн.
Семейство Браунов стали владельцами этого вечера.
Отец Лауры, пятидесятилетний торговец шелками, был высок, строен, а черные пышные усы, постриженные по последней французской моде, оттеняли бледность идеальной кожи и ровные зубы.
Мать, миссис Браун, была маленькая, стройня особа, с такими пышными волосами, что их нельзя было собрать ни в одну прическу, с идеальной, лебединой шеей и большими грустными глазами, оттененными жемчужными серьгами в ее маленьких ушках.
Но Лаура превосходила красотой всех дам и барышень, находящихся в зале. Проходя к центру залу, к миссис Стайлс, она слышала и чувствовала завистливые взгляды и стоны, бросаемые ей в след. Ростом выше среднего, с развитой не по годам фигурой, с высоким бюстом, обтянутым батистовым платьем цвета сапфира, с прекрасными блондинистыми волосами, убранными в высокую прическу, и оставляющими несколько локонов виться у прекрасного, мраморного лба. Большие голубые глаза с длинными ресницами, откидывающими тень на персиковые щеки, жемчужные идеальные зубы, большие красные губы и милая родинка под нижней губой. Поклонившись миссис Стайлс, демонстрируя тем самым идеальную осанку, осиную талию и красоту шеи, она проговорила ровным, приятным голосом:
- Рада знакомству, миссис Стайлс.
- Добрый вечер, Лаура, - ответила миссис Стайлс, тоже пораженная красотой будущей невестки. Как, наверное, обрадуется Гарри… Да где же он?
В этот момент, младший сын расточал улыбки и комплименты присутствующим дамам. Заметив Лауру, он на секунду замер, пожирая глазами ее величественную фигуру, но в тот же миг отогнал от себя эти мысли. Да, он был бы не против провести с ней ночь, даже помучившись со всеми завязками и крючками корсета, но жениться? Обычно, мужчины, увидев красивую девушку, за одно только разрешение поцеловать кончик ее платья, готовы были отдать ей не только сердце и руку, но и всю свою жизнь бросить к хорошеньким ногам. Что до Гарри Стайлса, то он не был готов накинуть на себя петлю женитьбы ради пары больших глаз. Найдя Лауру красивой, он все же понимал, что в жены он ее брать не хочет. Что это будет за жена, которая будет являться мечтой всем мужчинам Йоркшира? Откинув со лба волосы, он твердой походкой подошел к Лауре и остановился чуть позади нее.
- Спешу выразить Вам свое почтение, мисс Браун, и сообщить, что ни один бриллиант в мире не сравнится в своем блеске с Вашей красотой.
Обернувшись на голос, Лаура слегка поклонилась.
- Благодарю вас.
Она, конечно, уже видела Гарри и находила его красивым до той степени, до которой может быть красив мужчина. Скользнув по его лицу взглядом, она успела быстро ему подмигнуть. Гарри понял этот знак как за еще одно предзнаменование.
- Я думаю вам, дети, стоит поговорить и пообщаться пока без нас, без взрослых, - проговорила миссис Стайлс, хотя бы на какую-то долю секунду упустив из своего поля зрения Найла, который краснел и не знал, куда деть глаза в обществе ослепительной Лауры. Он поймал взгляд Лиама и Луи. Лиам с удивлением разглядывал точеную фигуру будущей жены своего брата, а Луи что-то восторженно шептал ему, указывая глазами и жестами на ее платье, скрывающую идеальную фигуру.