- Я сделаю ей предложение, отец. Сразу после спектакля Луи.
- Ну, вот и славно. Как же мать будет рада, как же рада! Я прямо смотрю на вас всех и не нарадуюсь. За одну неделю столько счастья в нашем семействе. И Гарри остепенился, даже не стал возражать по поводу женитьбы. И учительницу нашли для Найла почти задаром, и ты будешь с Агнесс! Просто диву даюсь, как везет нам!
Бертрам еще раз по-дружески потрепал Лиама по плечу, лихо запрыгнул на коня и погнал его рысцой. Лиаму ничего не оставалось, как последовать за отцом.
Значит, у него теперь осталось времени еще меньше, чем он думал. Премьера спектакля Луи была назначена на пятницу. До нее оставалось два дня. И от этой мысли перед глазами Лиама пронеслась вся его спокойная, степенная до этого момента жизнь. Но на него было возложены все надежды родителей. И он единственный, кто не мог их подвести, а значит, эта свадьба состоится, хочет он этого или нет.
Комментарий к 7. Продолжение
Я решила, что не оставлю этот фф и допишу его! В скором времени, параллельно с этим, буду выкладывать тот, оконченный, фф
Всем спасибо! Вы меня мотивируете, вдохновляете и поднимаете мою самооценку в плане писательства со днища :)))
========== 8. ==========
Как прошла жизнь обитателей дома Стайлсов в те несколько дней перед премьерой Луи, сказать не берусь, ибо обычно степенная и спокойная жизнь в этом семействе была похожа на горный ручей – текла мирно и беззаботно, легко маневрируя между камнями и другими преградами. В эти же дни родник стал настоящим фонтаном, горящим и бурлящим одновременно.
Сыновья Стайлса, хотя и не одобряли, все как один, увлечения Луи, каждый по своей причине, все же тревожились за брата не меньше, чем миссис Стайлс. Лиам находил театральную игру не больше, чем простым отдыхом и развлечением и не видел смысла посвящать этому делу все жизнь; Гарри считал игру лицедейством и презирал увлечение старшего брата, а Найл просто боялся толпы зрителей, и думал, что такие же чувства в полной мере испытывает и сам Луи, выходя каждый раз на сцену.
Но, тем не менее, все молодые люди загорелись переживаниями Луи и почти каждые полчаса по очереди поднимались в его комнату с разными поручениями. Лиам ходил проверить, не сошел ли Луи с ума от волнения, и находил брата в нервном напряжении – Луи ни на минуту не расставался с текстом и все повторял и повторял его, пока уже даже Лиам не выучил отдельных фраз. Найл поднимался в покои Луи, чтобы отнести ему что-нибудь съестное – но Луи отвергал какие-либо трапезы, ибо от волнительной горячки, появляющейся всякий раз перед премьерой, у него пропадал аппетит, и он мог не есть несколько суток до спектакля и еще столько же после него, приходя в себя.
Гарри заходил в комнату Луи исключительно за тем, чтобы молча понаблюдать за переживаниями старшего брата, ухмыльнуться неведомо каким своим мыслям, и так же спокойно исчезнуть.
В такие минуты нервного напряжения Луи подчас даже не замечал, что кто-то заходил в его покои.
Миссис и мистер Стайлс, конечно, тоже переживали за сына, но больше – за то, как новый спектакль с его участием в главной роли примут другие жители Йоркшира. Луи пользовался недюжей славой среди театральных любителей, среди которых находились и заядлые знатоки драматического искусства – и всегда, за исключением только лишь самых первых своих ролей, получал только положительные отзывы о своей игре.
Но в этот раз ставилась очень сложная постановка, трагедия, в которой в конце гибли почти все герои – в том числе, и Луи – а народ в Йоркшире отличался особой для того времени щепетильностью, чтобы просто так спустить это режиссеру с рук. В гибели героев, которые должны были полюбиться за три часа спектакля, зрители явно бы винили еще и актеров – так они вживались в свои образы, что зритель подчас не разделял, где герой, а где актер, исполняющий свою роль.
Так или иначе, мистер и миссис Стайлс очень переживали за успех сына. Это единственное, что тревожило их в те дни. Даже помолвки Гарри и Лиама отошли для них на задний план. Ведь они считали эти дела решенными, а поговорить о подробностях можно и позже – когда Луи с триумфом отыграет свою роль.
Другого исхода этого спектакля никто не видел.
Луи же обуревали мысли совсем другого рода. Он прекрасно понимал, что возможно, это его последний спектакль – родители, сейчас занятые свадьбами обоих сыновей, конечно же, начнут тратить огромные деньги на церемонии – Луи не мог себе представить, сколько денег уйдет на дорогие костюмы и прочие формальности! О том, чтобы попросить у родителей денег на погашение своего кредита, он не мог. Ему казалось, что, даже если бы отец и снабдил его нужной суммой денег, позор в глазах отца вырос бы до таких размеров, что Луи не отмылся бы от него до конца своих дней. Сознавая, что он и так не является любимчиком в семье из-за своего экзальтированного (порой даже слишком) поведения, он ломал в отчаянии руки. Но сейчас его поведение ни у кого не вызывало подозрений – понятно дело, юный талантливый актер переживает перед премьерой спектакля. О спектакле же Луи думал так мало, что узнай об этом его режиссер, он бы лишил его главной роли, боясь, что такое безответственное поведение перед самой премьерой, конечно же, не принесет ничего хорошего всей труппе. Если главный герой так мало думает о своей роли, что ж уж говорить о других!..
Но триумф или поражение на спектакле Луи мало трогало. Он понимал, что знает эту роль лучше, чем все предыдущие. Но ощущение, что имена эта роль, молодого, успешного принца, который в конце действия накладывает на себя руки из-за того, что его любимая была отравлена одним из ее воздыхателей, станет его лебединой песней. Ему казалось, что в этот раз он так хорошо сыграет свою роль, и что она действительно станет его последней.
Не желая мириться с неминуемым позором, которому должен был подвергнуть его лейтенант Бернар, Луи собирался совершить над собой правосудие в ночь после премьеры. Он знал, что родители после спектакля будут заняты лишь тем, что будут принимать поздравления и восхищения талантами их сына, далее, возможно, станет всем известно о скорой свадьбе Лиама и Агнесс, и до самого виновника торжества никому не будет дела. Надо только постараться сделать все быстро и безболезненно. Луи знал, что ему хватит на это сил – как-никак, он уже несколько месяцев вживался в роль самоубийцы, и в один вечер воплотит эту роль на сцене под взглядами тысячи восторженных взглядов.
Луи знал, что эту премьеру он отыграет как никогда хорошо.
Он закончит свою театральную карьеру на пике популярности и останется в памяти всех горожан юным, талантливым актером. Он был уверен, что после самоубийства, лейтенанту Бернару незачем будет чернить его имя несмываемым позором, за которым бы последовало ужасное наказание… И он даже сможет со всеми проститься. В роли Луи была такая фраза, произносимая не задолго до того, как герой кончает с собой. Уже обуреваемый отчаянием после смерти своей любимой, он, обращая в зал полный мученичества взгляд, произносит те слова, которые в его исполнении трогали даже режиссера: «Прощайте все! Я ухожу, но, знайте, я буду вечно жить в ваших сердцах своей любовью!»
Быстро проговорив эту фразу, Луи удостоверился, что даже сейчас его голос дрожит надлежащим образом. Подождав, пока в доме все снова стихнет, чтобы дать Луи возможность еще раз спокойно прорепетировать, он осторожно вышел из комнаты, и неслышно ступая, как вор, поднялся на третий этаж, где располагались покои и кабинет отца.
Он прислушался. Его собственное сердце стучало сильнее, чем перед любым выходом на сцену. Сейчас за его действиями никто не следил, но он волновался сильнее обычного. Прислушавшись к шуму внизу, он удостоверился, что мистер Стайлс еще не окончил своей трапезы, и у него есть, как минимум, десять минут для того, чтобы совершить задуманное.