Ну, что же Вы молчите и смотрите на меня своими огромными прекрасными глазами? – спросил Луи, видя, как Эрика пождала губы, - Вы хотели узнать правду, Вы ее узнали. Да, я совершил преступление, но будьте покойны, я понесу за него наказание.
- Неужели Ваша тайна так страшна, что смерть будет лучшим исходом?
- Поверьте, да. Но тайны я Вам своей не раскрою. Хватит с меня одного позора перед… - Луи хотел употребить куда более обидное слово, но остановился на «учителке», - мою тайну знают всего два человека, но я уверен, что они будут молчать, как партизаны на допросе. А теперь, - Луи поднялся на ноги и с удивлением обнаружил, что после такой отповеди, ноги его перестали дрожать, а внутри появилось какое-то странное чувство уверенности в своих силах, - дайте мне пройти. У меня есть еще пара дел, и я должен успеть сделать их за эту ночь.
- Нет, - твердо сказала Эрика, - то, что Вы проиграли деньги – большая потеря, но…
- Что но?
- Самоубийство – страшный грех, и Вы навлечете на свою душу множество мучений…
Луи злостно рассмеялся, наигранно, будто на сцене:
- Мучения! Да знали бы Вы, прекрасная Эрика, сколько мучений я уже претерпел наяву! Вы бы подивились, как еще сам черт не унес меня в пекло! Нет, хватит, шутки в сторону. Дайте мне пройти.
- Я не могу смотреть на то, как Вы себя убиваете! – девушка вскочила на ноги и, не ведая, что творит, схватила Луи за руки. Он опешил, - обождите до утра. Утром все не будет казаться таким страшным.
- Страшным! Куда уж страшнее! Если мой позор откроется…
- Не отроется, - уверенно произнесла Эрика.
Она хотела спасти его. Хоть как-то отблагодарить за то, что благодаря его семье она нашла работу и спаслась от голодной смерти. Теперь же она не могла допустить, чтобы погиб другой человек, а она ничего бы не сделала для его спасения.
- Откуда такая уверенность? – презрительно спросил Луи, кривя губы. Он стряхнул руки Эрики со своих,- уж не влюбились ли Вы в меня?
- Нет, но…, - Эрика слегка опешила, но договорила начатую фразу, - но я вижу, что Вы хороший человек, только очень запутались. Однажды и я сама стояла на краю гибели, но мне помогли. Теперь я хочу помочь Вам.
- Даже зная о моих грехах? О том, что я скрываю страшную тайну?
- Меня это не должно касаться.
- Что ж, - Луи с силой вздохнул, - что же Вы предлагаете?
- Попросить у лейтенанта Бернара шанса отыграться.
Луи с мгновение молчал, а потом разразился таким смехом, что казалось, сам дьявол раздирает ему душу.
- Отыграться?! Видимо, Вы не знаете, что это за чертово искушение – карты! К нему прибегают люди, которые совсем не имеют играть. Так и я – проиграл не только свои деньги, но и чужие. Если я снова сунусь за карточный стол, я проиграю свою душу. Нет, это исключено. И отойдите от стола, дайте мне забрать пистолет.
Воспользовавшись смятением Луи, Эрика схватила пистолет и завела руку за спину. Сталь оружия нервно холодила кожу.
- Это еще что за игры! Учтите, он заряжен.
- Нет. Я не дам Вам совершить над собой зло, - тихо, но твердо произнесла Эрика. Она смотрела в лицо Луи, стараясь угадать, тверд ли он в своем намерении или все же, как это надлежит всем актерам, блефует. Увы, его горящие глаза говорили о том, что он уверен в своих намерениях, - я помогу Вам отыграться. Я сыграю вместе с Вами.
========== 10. ==========
Тишину кухни нарушил громкий, дребезжащий смех Луи. Стороннему наблюдателю могло показаться, что молодого человека изнутри разрывает какое-то чудовище, до того смех был похож на плач, а от его раскатов кухонная утварь чуть было не начала издавать мелодичное звяканье.
Отсмеявшись так, что на ресницах выступили слезы, Луи перевел дух и спросил:
- С каких пор учительниц французского учат играть в карты? Нет, ей-Богу, Вы меня сведете в могилу раньше, чем даже я того заслуживаю! Вы сейчас серьезны?
- Как никогда, сэр, - был ему гордый ответ Эрики. Луи прижал пальцы к глазам и снова издал смешок.
- Исключено. Я не могу Вас взять в клуб.
- Почему?
- Там собираются молодые люди самого разного положения и достатка. Иногда они весьма опасны даже для других посетителей, не говоря уже о дамах. Нет, это исключено. Да и что скажет обо мне Бернар? Ведь проиграл деньги я, а отыгрываться будете Вы?
- В том, что там будут молодые люди, нет ничего страшного. Ведь я приду с Вами, значит, буду под надежной защитой, - быстро заговорила Эрика, и что-то в ее словах, точнее в тоне голоса, в той уверенности, с которой она произносила свою речь, звучало нечто такое, что заставило Луи призадуматься и придержать свой смех, - а, во-вторых, я не собираюсь играть. Играть будете Вы.
- Я? Но я же…
- Я просто буду стоять рядом и давать Вам советы. Ведь на это запретов нет?
- Нет, у нас свободные правила, просто я всегда играл один… - Луи пожал плечами, - да и как Вы себе все это представляете? Я ума не приложу.
- Очень просто. Вы будете играть с моей подачи. Давать только те карты, которые я Вам буду называть. Вот и все. Никакого мошенничества в Вашей игре не будет.
- Но откуда Вам известны тонкости карточной игры? – Луи «вцепился» взглядом в лицо Эрики, но оно оставалось спокойным и серьезным, - может быть, Вы просто так хотите отстрочить на день мое самоубийство? Так будьте уверены, я все равно совершу его!..
- Вам незачем будет учинять над собой расправу, сэр Томлинсон, если Вы отыграетесь. Мой отец занимался картами. Он был лучшим игроком в Буживале. И с детства брал меня в игорные дома, где я могла наблюдать за его игрой, - Эрика неожиданно прервала предложение, опустила руки, стала теребить швы платья, - когда отец умер, какое-то время мы с матерью жили на те деньги, которые мне удавалось выиграть в карты. Но это было недолго. Моей матери не нравился такой вид заработка, поэтому я отправилась сюда, в Йоркшир, работать на фабрике моего дяди. Так что, - Эрика снова подняла глаза, которые в свете свечи казались темными, - о картах я знаю, если не все, то многое. Будьте покойны.
- А почему я должен Вам верить? – тихо спросил Луи, но, тем не менее, в голосе его прозвучало легкое сомнение, и Эрика это заметила. Она улыбнулась:
- Потому что я искренне хочу помочь Вам, сэр. Для меня это будет большой радостью, если я смогу помочь Вам. Для меня это пустяк, но…
- Вы сейчас обозвали мою жизнь пустяком? – Луи улыбнулся, но уже по-дружески, не так, как до этого. В самом деле, почему бы не рискнуть? Ведь он рисковал всю жизнь, отчего бы сейчас?.. Вдруг из этого что-то да выйдет? Конечно, думал Луи, оглядывая щупленькую фигурку Эрики, он слабо верил в ее неукротимость среди карточных мэтров, но что, если девчонка говорит правду? И даже если он проиграется еще больше, один день он еще поживет. А что может быть прекраснее жизни? Особенно, если он в последний раз успеет увидеться с…
- Вот Вы уже и начали шутить. Могу ли я посчитать это знаком к тому, что Вы согласны? Что Вы дадите мне обещание не учинить над собой ничего, что могло бы Вам навредить, пока Вы не отыграетесь? – Эрика прищурила большие глаза. На секунду Луи подумал, что не пройдет еще и недели, как эти большие глаза явно пленят кого-нибудь из братьев, и дай-то бог, чтобы это был не Гарри и не Лиам… Сердце Луи сжалось. Они оба, и Луи, и Эрика, жалели друг друга, не подозревая о взаимности у друг друга. Луи жалел Эрику в ее беззащитности, открытости и скромности, а он знал, каким жестоким мог быть его брат Гарри. Эрика же жалела Луи потому, что в ее невинной, чистой голове не могло родиться мысли о том, что человек может чего-то бояться так, что самоубийство стало бы для него избавлением от всех мук.