Дверь отворилась тут же. На пороге стояла маленькая, оборванная девочка лет десяти. Ее волосы были некрасиво пострижены, и сперва ее можно было принять за мальчика, если бы не ее грязноватое платье.
- Как она? – сходу спросил Лиам, наклоняясь к этой маленькой оборванке.
- Плохо. Она кричит, не переставая, - ответила девочка, и глаза ее наполнились слезами.
- Я привел девушку. Может, она сделает что-то еще. Я не мог позвать Марту, она бы рассказала всем.
И с этими словами Лиам подтолкнул Эрику в домик. Девочка посторонилась, и Эрика вошла.
Сердце ее мучительно сжалось, да так и осталось в сжатом положении, когда она увидела всю бедность этой обстановки, эти серые, сырые стены, которые в более холодный период времени вряд ли хранило тепло в убогом доме. Из мебели было только две прохудившиеся кровати, стол в углу, да колченогий табурет.
На одной из постелей, у стены, которая была вся сплошь покрыта серыми разводами, под грудой тряпок и плохих одеял, лежала девушка и протяжно кричала. Голос ее срывался то на раздирающий душу крик, то на протяжный стон. Лица ее не было видно, лишь рыжие волосы разметались на подушке.
- Мелли, кто это пришел? – донесся слабый голос, который показался Эрике знакомым, и девушка под одеялом снова закричала, стуча руками по одеялу.
Эрика в испуге перевела взгляд на Лиама. Его лицо испугало ее, как если бы, обернувшись, она увидела саму смерть. В его глазах стояли слезы.
- Помогите же ей, - зло прошипел он, смотря при этом куда-то сквозь Эрики, - еще слишком рано! Она не должна сейчас родить! Почему ей так плохо?! Спасите ее! Сделайте что-нибудь!
Девушка сделала несколько робких шагов к постели и протянула руку, отодвигая одеяло от лица кричащей. Все это: убогая обстановка, слезы в глазах Лиама, оборванная девчонка, почти предсмертные, невыносимые, надрываемые глотку кричащей и уши слушавших, крики девушки на постели, повергли Эрику в такое состояние ужаса, что она почувствовала дурноту и готова была броситься вон из этого домика и мчатся во весь опор в свою комнату. Но пересилив себя, стараясь не слышать этих ужасных криков, она откинула одеяло и склонилась над страдающей.
Лицо девушки было мертвенно-бледно, рыжие волосы еще больше добавляли контрасту. Волосы были спутаны и мокры от пота. Она кричала нечеловеческим голосом, в глазу у нее лопнул сосуд.
Но встретившись глазами с Эрикой, девушка испустила такой стон, что Эрика невольно опустила одеяло, прошептав, не веря своим глазам:
- Ребекка?
Комментарий к 14.
вот такой вот неожиданный поворот сюжетика
========== 15. ==========
Когда Эрика вышла на свежий воздух из этого домика, стены которого, казалось, сплошь были пропитаны смертью и безысходностью, глубокая ночь уже полностью вступила в свои права. Звезды уже не так ярко горели на небе, было ощущение, что и они утратили свою пестроту в этот тяжелый миг.
Лорд Лиам сидел на старой, потрескавшейся от дождей и снегов лавочке, обхватив плечи руками. Заслышав робкие шаги позади себя, нарушающие степенное спокойствие замерзших листьев, он вскочил на ноги, как если бы рядом с ним взорвался смертоносный заряд.
- Ну, что?
В этом вопросе, произнесенном пересохшими губами, выражалась вся горечь и отчаяние этого молодого человека, который за несколько мгновений постарел на пару лет. Лицо его, тяжелый, воинственный лоб омрачали самые дурные думы, и как он молился все это время, чтобы ни одна из них не подтвердилась! О, как мы наивны, когда молоды!
- Ребекка заснула, - тихо ответила Эрика, пряча лицо от Лиама.
- А?..
Конец вопроса повис в воздухе. Молодой мужчина сжал руки в кулаки, стараясь удержать порыв эмоций.
- Это было невозможно, - ответила Эрика, делая шаг к Лиаму. Как ей хотелось в этот миг перенять часть его страданий на себя! Сделать хоть что-нибудь, чтобы ему помочь! – это были очень преждевременные роды. Я благодарю небо, что она сама осталась жива. Это было тоже практически невозможно.
Услышав этот роковой приговор, мистер Пейн издал такой короткий, но такой душераздирающий крик, что Эрика робко протянула к плечу Лиама руку, но юный лорд резко повернулся к девушке спиной и закрыл лицо руками. Какое-то время его плечи нервически подергивались, вторя плачевным завываниям ветра, но спустя некоторое время мистер Пейн пришел в себя, обрел свое обычное спокойное выражение лица и, повернувшись к Эрике, пригласил ее сесть с ним на скамью.
- Послушайте, мадмуазель Жонсьер…
- Можно просто Эрика.
- Эрика, - начал Лиам, смотря прямо перед собой, боясь встретиться глазами с этой девушкой, - простите, что я… Что я подверг Вас таким переживаниям этой ночью, но мне некого было больше звать на помощь. К тому же, Ребекка настоятельно просила позвать именно Вас. Как я понял, Вы знакомы?
Эрика кивнула:
- Да, это именно Ребекка посоветовала мне обратиться за помощью именно в Ваш дом, когда меня выгнали с фабрики. Именно в то время, когда я там работала, я и познакомилась с Ребеккой – она часто заказывала у меня платья.
- Я этого не знал, - глухо произнес Лиам, прикладывая пальцы ко лбу, стараясь унять дрожь, - послушайте, я хочу сказать Вам нечто очень важное. Вы обещаете мне сохранить тайну?
- Обещаю.
- Это ужасно – быть известным человеком, - быстро заговорил Лиам, чему Эрика удивилась: ни разу она еще не слышала от него такой горячительной, быстрой, нервной речи до этого момента, - меня, да и все наше семейство знают все в Йоркшире. Люди думают, что мы идеальны. Но мы самые обычные молодые мужчины, со своими ошибками, пороками и страстями. Я не знаю, какую тайну Луи Вы храните, но Вы уже, наверное, и сами поняли, что мой брат – тоже далеко не ангел. Он картежник, иногда не знает меры. Но сейчас речь пойдет не о нем, а обо мне. Когда мне было двадцать лет, столько же, сколько и Вам, мои родители, приемные, конечно, как Вам то известно, решили женить меня на Агнесс Неренгейм. Эта девушка была с ранних дет вхожа в наш дом и обладала всеми теми неоценимыми качествами, которые хотела видеть моя мать в своей невестке. Признаюсь честно, поначалу я был очарован малышкой Агнесс. Она была так молода, так юна, так наивна и прелестна! Я упивался ее обществом! Но… Спустя какое-то время я понял, что между нами лежит эта огромная пропасть в возрасте. Вроде кажется, всего пару лет, какая ерунда! Но я видел в ней ребенка. Я не мог и мысли себе допустить, что через каких-то пару лет это крошечное маленькой существо станет моей женой! Что она будет ждать меня дома по вечерам, а спустя еще несколько лет – растить наших детей. О Боже! Но ведь я дал слово… Вы знаете, Эрика, с детства родители возлагали на меня большие надежды. Они постоянно говорили мне об этом. Дескать, я самый старший, самый разумный, самый рассудительный! Что я должен подавать пример младшим братьям, что я не имею права на ошибку, что все в моей жизни должно быть идеально: и работа, и невеста! Но я-то! – Лиам неожиданно ударил себя рукой по лбу, - но я-то живой человек, как все! Понимаете?! И под гнетом этого «ты должен», «ты обязан», «ты должен иметь самую лучшею невесту из самого высшего общества» я не выдержал. Я решил пройти против этого.
Когда я встретил Ребекку… Я могу даже сказать Вам, какая тогда была погода. Она явилась в мою жизнь спасением, свежим воздухом после всех этих обязательство и должностей, которые на меня положили только потому, что я принадлежу семейству Стайлсов. Это по документам я сын мистера Стайлса, но по крови-то! По крови-то! Возможно, мой отец и вовсе не был джентльменом, я ведь вовсе его не помню… Так вот. Ребекка завладела моим сердцем и без всяких манер и принадлежностей к высшему свету. Она была самым простым человеком, таким, каким являлся и я сам, но которым мне не разрешали быть по долгу моей родовитости.
Конечно, я знал и кто она, и каким ремеслом промышляет, но пусть сам Дьявол утащит меня в пекло, если я совру, что хоть раз упрекнул ее за это!
Я сколько раз пытался спасти ее, вытащить из этой пропасти. Но по-другому она бы не смогла существовать. Вы видите этот дом? Не очень похоже на сказочный дворец, правда? Я не мог давать ей денег. Да даже если бы и смог, от меня она бы их не приняла. Она не хотела, чтобы наша любовь, наши отношениями имели хоть малейший оттенок коммерции. Долгое время она жила с одним графом. Когда же она ушла от него, и он перестал ее содержать, она поселилась в этом доме со своей младшей сестрой.