– Возьмешь? – посмотрели на меня уже виденные ранее огромные голубые глаза.
Знакомая незнакомка протягивала мне меч рукояткой вперед, держась за окровавленный клинок. Изящные кисти рук ее были в черных перчатках до локтя.
– Возьму, – кивнул я, принимая меч.
– Будешь меня защищать? – спросила голубоглазая принцесса.
– Буду.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Я смотрел ей прямо в глаза, и появившаяся надпись оказалась на периферии зрения. Даже не успел прочитать, что там написано, – почти сразу обернулся на прозвучавший в стороне вопрос.
– Ваше высочество? Забираем? – поинтересовался один из убийц.
Угадал, надо же. Настоящая принцесса – раз обращение «ваше высочество». Вот только откуда оно в античном мире?
Загадочный ассасин в черном стоял над трупом Джонса и держал в руках небольшую кожаную сумку с ремнем. Второй воин, убивший Питера, как раз сейчас поднял с его трупа вторую, похожую. Острие его иззубренного копья по-прежнему упиралось в шею рыжеволосой рабыне – из-под него уже появилась маленькая капелька крови.
– Забираем, – кивнула прекрасная незнакомка и повернулась ко мне: – Кто молодец?
– А… – непонимающе протянул я.
Ей невероятно хотелось похвастаться – увидев в ее глазах совсем детское торжество, понял я.
– Смотри, три миллиона, если покупать у Лаэртского. Лучшие наемники из гильдии – двести пятьдесят тысяч за три часа работы. Это просто фантастика, а не экономия! Под любой критерий оптимальности влетит со свистом, как твоей бывшей. Так что кто молодец? Я молодец!
Голубоглазая принцесса широко улыбнулась и опустила взгляд к своей небольшой поясной сумке. Я стоял с вытянувшимся лицом, думая, правильно ли понял смысл шутки про оптимальность и «бывшую».
– Надевай скорее, – протянула мне девушка темный плащ – откуда только взяла?
– А теперь что? – с глупым видом поинтересовался я, неумело держа в одной руке окровавленный меч, а второй пытаясь накинуть на плечи плотный плащ.
– Как что? А теперь бежим!
«ВНИМАНИЕ! Негативное изменение социального статуса!»
«Вы теперь беглый раб и преступник!»
Рабовладелец
Голубоглазая принцесса звонко рассмеялась своей шутке, но почти сразу посерьезнела.
– Надо торопиться, у нас всего три часа, – повелительно взмахнув рукой, она направилась к выходу из особняка. Наемники последовали за ней, а державший оружие у горла рабыни, прежде чем отнять копье, наглядно приложил палец к губам.
Мимо мелькнули их плащи, и я тоже собрался было ретироваться, но тут заметил лежавшую рядом с мертвой матроной кожаную сумку, один в один похожую на те, которые убийцы взяли у Джонса и Питера. Вот только готов был поклясться, что несколькими секундами ранее никакой сумки на полу не было!
Не вникая, подхватил ее – котомка оказалась неожиданно тяжелой. Кирпичи? Или золото? Перебросив через плечо ремень, я развернулся на пороге и вышел в атриум. Скользнув глазами по распластанным в кровавых лужах телам двух крепких слуг, встретился взглядом со стоящей на коленях рыжеволосой рабыней. Умоляюще сложив на груди руки, девушка пронзительно смотрела на меня снизу вверх.
– Вы уходите, господин? – негромко спросила рыжеволосая.
– Э-э… – я замер.
– Эй! – окликнула принцесса – она уже пересекла атриум.
– Господин, они нас всех убьют, – умоляюще произнесла рабыня.
Сделав паузу, вдруг кто-нибудь примет тяжелое решение за меня, я отвел взгляд и вздохнул. Вспомнил о незыблемом римском обычае, если раб поднял руку на хозяина, казнили всех остальных невольников его фамилии, находящихся в доме.
Зря отвел взгляд – увидел вторую рыжеволосую, которая, неслышно подойдя, теперь стояла на коленях у меня за спиной. А широкая арка перистиля казалась не такой уж и широкой – в ней угрожающе темнел силуэт Кельтилля. Но когда варвар выступил на свет, на его простодушном лице я прочитал те же эмоции, что и у рабынь.
Легким воздушным шагом, почти бегом, едва касаясь ступнями пола, принцесса скользнула ко мне. Вновь ее голубые глаза были совсем близко.
– Ты чего застыл? Эгей! – пощелкала она пальцами у моего лица.
– Рабы… их же убьют, – несмело произнес я.
– Ну и?.. – подняла бровь принцесса. Потом поняла, в чем дело и скрестила руки на груди, закатив глаза. – О господи, «их же убьют»… Ну возьми с собой, жалостливый ты мой.
С облегчением я кивнул рыжеволосой, уже вскочившей на ноги. И тут же девчонка поймала плотный комок ткани, который швырнула ей принцесса. Это был плащ, такой же, как у меня. Третий полетел в руки другой рабыне, четвертый достался Кельтиллю.