– Жень, – отвлекая, вдруг пощекотала мне ухо губками Юлия. – У нас есть к тебе серьезный разговор, – громко прошептала она, как вдруг наткнулась на взгляд Ребекки. – Но не сейчас, – отстранилась девушка, словно что-то вспомнив. Графиня наградила ее тяжелым взглядом, но едва прикрыв глаза, серьезно посмотрела на меня.
– Кадет Эмеральда, Артур Юсупов. Он же Валера Логинов, он же Арье Спицын.
– Спицын? – удивился я, похолодев.
– Сын Виталия, которого ты убил.
– Прекрасно, – сдавленно проговорил я и добавил чуть погодя: – Ни одного Артура, Валеры или Арье я не знаю. Это кто?
– Бургундец.
– Надо с ним поговорить, наверное, – после долгой паузы протянул я и, увидев согласие во взгляде Ребекки, поднялся.
– Да, кстати, – обернулся я уже от входа. – А что с Токугава? Почему потрачено?
Глава 20. Новый уровень
— …экстренный выпуск новостей. Сегодня, меньше часа назад, во время массированного удара Китайской Народной Республики по Японии было применено ядерное оружие. Сообщается о масштабных разрушениях по всей территории страны Восходящего Солнца, усугубленных возникновением цунами и тяжелейшими техногенными катастрофами, вызванных сильнейшей бомбардировкой.
Голос молодой ведущей ощутимо подрагивал, а интонации отличались от стандартно-дежурных – было видно, что девушка растеряна и не понимает, как себя вести, — она то смотрела в камеру, то переводила взгляд на экран ноутбука. Кроме того, ведущая не знала куда деть руки – от одевающего ее волнения.
— По имеющейся информации, атакам подверглись практически все крупные города Японии. Интернет, электричество в стране отсутствуют… в социальных сетях практически нет видео с места событий. Также, по неподтвержденным данным, бомбардировкой полностью уничтожен остров Окинава, где находится американская военная база с контингентом более чем в тридцать тысяч человек.
Ведущая вновь сделала паузу, выглядывая за пределы картинки студии – по всей видимости, слушая редактора новостного выпуска. Кивнув, она обратилась вниманием к ноутбуку, после чего вернулась взглядом к зрителям. В этот момент часть экрана заняла трансляция из штаб-квартиры ООН, где была видна толкотня делегаций, многие члены которых выглядели взволнованными и даже растерянными. Светловолосая девушка-ведущая на экране между тем несколько раз пыталась заговорить, не в силах совладать с эмоциями, но запиналась, не справляясь с голосом.
– Сейчас… Сегодня… Что? – обернулась она в сторону и, кивнув, вновь посмотрела в камеру, уже явно читая транслируемый на специальном экране у объектива камеры текст: — Во время начала бомбардировок Японии вещание китайских телеканалов были прервано для трансляции обращения председателя коммунистической партии Китая, в ходе которого он заявил, что атака японских островов является превентивной защитной мерой, необходимой для сохранения целостности Китайской Народной Республики, на южных территориях которой сейчас действуют японские оккупационные войска.
Картинку штаб-квартиры ООН сменили явно архивные кадры заседания российского Совбеза во главе с президентом, вместо которых тут же появился выступающий с обращением к нации китайский лидер.
— Прямо сейчас в Москве идет экстренное совещание министерства обороны, на котором присутствует верховный главнокомандующий. Сообщается о том, что в данный момент по требованию Вашингтона уже собирается совет безопасности ООН – его заседание уже началось. В… Сейчас… — ведущую вновь отвлекли, она сбилась и, вернувшись взглядом к камере, уже не могла понять, о чем надо говорить. Девушка пыталась одновременно прочитать бегущую строку, информацию с экрана ноутбука и при этом отреагировать на жесты невидимого редактора.
-- И вот, как мне сообщают, – уже с трудом сдерживая эмоции, вновь отвлеклась ведущая, – совсем недавно нам удалось связаться с начальником нашего корреспондентского бюро в Токио, и сейчас вы сможете увидеть кадры….
Девушка прервалась, а на выделенной в части экрана картинке появилась ночная панорама мегаполиса – видео было явно снято с помощью мобильного телефона. Оператор стоял на балконе высотного здания, снимая подсвеченную многочисленными огнями столицу Японии. Темный небосвод обманчиво неторопливо пересекали десятки светящихся черточек, навстречу которым с земли рванули защитные противоракеты.
– Коллеги, слышите, звучат сигналы тревоги противовоздушной обороны, вы даже можете наблюдать, как первые ракеты приближаются к городу, и как работает ПВО японских сил самообороны… – комментировал происходящее подрагивающий голос обладателя телефона за кадром.
– Серега, [бежим], это [конец]! – ворвался в дрожащий, но размеренный голос громкий крик, и изображение дернулось.
Судя по всему, обладателя телефона схватили за руку, утаскивая с балкона – картинка заметалась – бегущий пытался что-то снимать и даже комментировать, но под густым матом его коллеги слов было не слышно. Вдруг в трансляцию ворвался звук далекого, но сильного взрыва – и здание содрогнулась.
– Уберите, пожалуйста, от экрана детей, – раздался взволнованный голос невидимой ведущей, – как мне сообщают, данные кадры не предназначены для просмотра аудиторией младше шестидесяти лет.
Девушка перепутала возрастной ценз аудитории, но даже не обратила внимание на замахавшего руками редактора, наблюдая на экране своего лэптопа за тем, как сотрудники телеканала бежали по лестнице, пытаясь обогнать смерть. У них даже не получилось выбраться на улицу – уткнувшись в возбужденную и плотную толпу японцев, которые, хоть и хотели спастись, не демонстрировали никакой паники, покидая здания.
– Коллеги, вы видите, мы оказались в толпе людей, пытающихся покинуть здание и все направляются в бомбоубежище. Обратите внимание, что не видно никакой паники, и… – пробираясь к через широкий холл к выходу, рассказывал корреспондент, держа телефон над головой, – было видно, что он в накинутом на футболку пиджаке, шортах и кроссовках на босу ногу. Рядом толкался взволнованно озирающийся оператор с профессиональной камерой на плече.
В этот момент, словно опровергая слова корреспондента об отсутствии паники, с улицы раздался многоголосый крик, и панорамные стекла первого этажа брызнули мелкой крошкой, разрушаясь от взрывной волны. Сквозь крики ужаса и боли было слышно эхо многочисленных взрывов – толпа заметалась, и обладатель телефона, сдавленно ругаясь, по чужим телам выбрался на улицу.
– Прошу прощения за несдержанность, коллеги, – попытался было оправдаться он, – но ситуация такова, что… черт!
Небоскреб перед ним вдруг вздрогнул и – перерезанный по диагонали стрелкой ударившей ракеты – вспыхнул ярким пламенем, поглотившим картинку, а после обрушилась дымная пелена, заглушая звуки.
– Господи… – едва слышно раздалось эфире, и изображение новостного выпуска вернулось в студию, где ведущая в изумлении смотрела на экран монитора, прижав ладони к лицу. Вдруг девушка вздрогнула, реагируя на оклик и вернулась взглядом к зрителям.
– Как сообщают наши редакторы, в социальных сетях начинают появляться видео с места событий, и в ближайшее время… мы… – взгляд ведущей вновь заметался между ноутбуком и бегущей строкой. – В течение нескольких минут вы увидите…
Зажмурившись на краткий миг, девушка взяла себя в руки и вернулась глазами к бегущей строке, глядя, по ощущениям, прямо на зрителей.
– Точной информации о жертвах пока нет, но счет может идти на десятки миллионов. Напомню, население Японии составляет чуть больше ста двадцати миллионов человек… учитывая компактное расселение и силу нанесенного Китаем удара, речь может идти о потере страной государственности…
Голос ведущей становился все более механическим – замедляясь и осознавая, что говорит, девушка вдруг обхватила голову руками, словно не в силах поверить в происходящее.
– Господи… да как же это… – вдруг пробормотала она, ошарашенно глядя в экран ноутбука. В студии появился редактор, потянувший девушку за собой, а ее место занял на ходу запахивающий пиджак молодой человек, внешне сохраняющий спокойствие.