Высокая темнокожая девушка и молчаливый араб получили задание высаживаться в городских кварталах. Девушка -- в северной зоне ближайшей к Парфенону, монументу Линкольна, для того чтобы действовать совместно с Адель, араб – южнее, ближе к Пентагону. В само пятиугольное строение должен был высаживаться невысокий гасконец.
– Вода, Воздух, Земля, Дух и Огонь, – показал ему Радагаст по углам пятиугольного здания.
Здесь Пентагон – «пятиугольник» в переводе с греческого, находился не на западном берегу Потомака, а совсем неподалеку от Капитолия. Ниже и западнее – в этом отражении город словно сжался, лишившись намывных территорий и юго-западных кварталов.
– Океан, Уран, Гея, Эфир и… – персонализируя стихии, вновь указал по углам пятиугольного здания Радагаст и, после паузы посмотрев на меня, добавил: – Прометей.
Достаточно странно среди первых богов и титанов было увидеть Прометея, всего лишь сына олимпийца, пусть это и был первый среди них – сам Зевс, свергнувший титанов. Но раскрывать скрытые смыслы Радагаст не стал, продолжив рассказывать о том, где и какие артефакты можно найти. Проинструктировав гасконца, как ему лучше действовать в Пентагоне, Радагаст повернулся ко мне:
– Джесс. Я очень хотел бы, чтобы ты взял на себя ответственность за высадку в Капитолии.
Под серьезными взглядами остальных – даже Адель повернулась, едва отстранившись – но все еще стоя практически вплотную, я задумался. Транснаполис находился восточнее – и колесницы с атлантами полетят строго по направлению национальной аллеи, которая начинается от Капитолия, и вдоль которой расположены все остальные зоны высадки.
Получается, что те, кто решат выбрать местом приземления Капитолий, ступят на землю Нового Вашингтона первыми и наверняка окажутся в весьма плотной и недружелюбной компании. Учитывая, что двое моих спутников – Фредерик и Принс, вспомнил я имена, – даже не разговаривают по-английски, перспектива так себе.
– Абдул, что думаешь? – заполнил паузу Радагаст, обращаясь к молчаливому арабу. – Рассчитай быстренько, каковы шансы на успех миссии Джесса при высадке в Капитолий?
– Эм… дайте мне секунду, – протянул Абдул и на полном серьезе выдал: – Думаю, что тридцать два целых и… триста тридцать три тысячных процента.
– Неплохо, – поддерживая серьезный тон и подыгрывая знаменитой шутке о Лирой Дженкинсе, произнес я и спросил: – А если учесть, что двое моих тиммейтов мне незнакомы, я не знаю французский, а они английский?
– М-м-м… – серьезно задумался Абдул.
– Если он их просто потеряет в первые минуты битвы, – чарующим тоном произнесла Адель, коротко глянув на меня и мило улыбнувшись.
– Окей, дайте мне еще секунду, – повторил Абдул, нахмурившись, – тогда, думаю, шансы на успех будут составлять… тридцать три целых и… девяносто девять сотых процента.
– Отлично, спасибо, – произнес Радагаст и посмотрел на меня.
– Ну ладно, это намного лучше, чем обычно, – покивал я, соглашаясь на Капитолий. – С такими шансами задумываться даже не стоит.
– Замечательно, – кивнул Радагаст. – Господа, не смею вас больше задерживать. Завтра к семи утра специалисты Сферы доставят каждому из вас варианты плана действий от аналитиков цитадели. Носители будут бумажные – по прочтении прошу уничтожить, – информация о местонахождении артефактов и оружия богов строго конфиденциальна.
– Скольким еще цитаделям известна эта конфиденциальная информация? – поинтересовался я, когда трое кадетов отошли от стола, а Адель, наконец, от меня отстранилась. Не сказать, что ее поведение было неприятно – даже наоборот, – но заставляло удивляться и недоумевать.
– В полном объеме карта Нового Вашингтона с горячими зонами известна в Амбере и Сапфире. У алеманов, русских и поляков имеются сведения о Капитолии, у китайцев нет ничего.
Заметив недоумение, которое я и не думал скрывать – услышав информацию о участвующих в Битве русских, поляках и китайцах, Радагаст жестом попросил меня подождать и кивнул троим задержавшимся кадетам, которые почти сразу исчезли в портальных взблесках.
– Мне очень жаль, что так получилось, – шепнула мне на ухо Адель и добавила громче: – Надеюсь, после завтрашней победы ты решишь вопрос, и мы все же сможем обсудить наше венчание.
Улыбнувшись и подарив мне на прощанье воздушный поцелуй, француженка не задерживаясь исчезла в портале – Радагаст в этот момент отвлекся на интерфейс, а я смог прийти в себя, так что собеседник не заметил моего изумления. Я настолько растерялся от ее последних слов, что даже не успел ничего ответить. А кроме того, задать вопрос про герб – на униформе Адель уже и здесь, в новых мирах, появилась красная лилия.
– В Битве будут принимать участие две русские группы – по одной от Эмеральда и Федерации, две китайские и польская – заговорил между тем Радагаст. – Так как цитадель Жемчуг по объективным причинам участвовать в соревновании чемпионов не сможет, пять вакантных мест было решено заполнить командами из других фракций.
«Да, думаю, прекращение существования Японии как государства – вполне объективная причина», – подумал я, вслух же спросил о другом:
– Я слышал, что за Битвой будут наблюдать миллионы зрителей.
– Именно так.
– Это в момент, когда часть планеты сгорает в пламени войны?
– Небольшая часть планеты, – поправил меня Радагаст.
– Но… – даже не нашелся я сразу, что сказать. – Но ведь миллионы людей погибли…
– Счет уже приближается к миллиарду, если быть точным. Открыто об этом будет сказано не сразу, но объективно это так.
– И люди сейчас смотрят развлекательные программы и соревнования, ведь в мире…
– Матчи Лиги Чемпионов и большинства национальных чемпионатов начинаются с минуты молчания, если ты об этом, – пожал плечами Радагаст. – Кстати, если уж зашла об этом речь, то в следующем году, по прогнозам, аудитория зрителей соревнований в Новых Мирах будет сопоставима с аудиторией соревнований под эгидой УЕФА.
Собеседник, увидев мои вздернутые в недоумении брови, прервался – а после, покачав головой, – продолжил совсем другим тоном:
– Эжен, не думай, что можно ужасаться происходящему бесконечно – многих хватает лишь на несколько минут, а дальше у некоторых и вовсе начинается смакование. К тому же, к счастью, осенью в Европе была принята семнадцатая поправка к закону о вещании, и теперь доля негативных новостей в информационных выпусках как телевидения, так и Интернет-ресурсов, не может превышать двадцати процентов эфирного времени.
Спорить и расспрашивать дальше я не стал, потеряв интерес – в реальности первого отражения меня не было уже достаточно давно. И даже находясь там, никогда не выкраивал достаточно времени прикоснуться к массовой культуре, а тем более к телевизионному вещанию.
– Есть два вопроса, которые мне необходимо обсудить с тобой наедине, – увидев, что больше интересоваться происходящим с трансляциями соревнования я не собираюсь, произнес Радагаст деловым тоном.
– Какой второй? – сразу спросил я, потому что о сути первого догадался сразу, вспомнив его преклоненное на турнире новичка колено, и свой «должок» Адель.
– До недавнего несчастного случая, когда ты… несколько отдалился от первого отражения, – достаточно завуалированно обозначил мою смерть Радагаст, – у меня попросил организовать встречу с тобой очень важный человек. Встречу в первом отражении.