Фред и Принс пронесли меня через портальный портик и под общие одобрительные крики собравшейся толпы кадетов в белоснежной форме неожиданно бросили в фонтан. Я настолько удивился, что даже не ушел телепортацией от купания.
А когда вынырнул, меня приветствовали торжествующие крики радующейся победе в Битве цитадели. Следом за мной в фонтан прыгнули Фред и Принс. Немного поплескавшись, распространяя вокруг ауру жизнерадостного веселья, парни подняли меня и вновь на плечах вынесли из бассейна.
– Ohh Jesse Сorbeau, la-la-la la la-la!
Вокруг царила атмосфера праздника — как оказалось, среди тенистого парка были накрыты длинные белоснежные столы с напитками и закусками, вокруг которых толпились многочисленные кадеты из тех, что не веселились на площади с фонтаном.
Взрыв приветственных криков раздался от широкого крыльца – там появилась Адель, которую встретили бурной овацией. Девушка скрылась во дворце, а я чуть погодя смог убежать от радостных Фреда с Принсом и еще нескольких кадетов, которые вполне свободно общались со мной на французском, уже не обращая внимания на то, что я его не знаю.
Многие из собравшихся в парке были с аналогами гаджетов – открытыми для взглядов интерактивными экранами собственных интерфейсов. Из ведущейся трансляции битвы уже, судя по увиденному мною, было смонтировать большое количество роликов и гиф-анимаций. Одна из них привлекла мое внимание – тот самый момент, когда я поглощал силу стихии из цепного кнута Гермеса перед мастерами Аренберга. Зрелище внушало надо сказать — моя фигура налилась огнем, и на несколько секунд я стал словно сотканным из плавящейся лавы, самым настоящим живым пламенем. Когда мое крылатое тело вернулось в прежний вид, я некоторое время парил в беспамятстве в фотогеничной позе, а когда очнулся как ни в чем не бывало попрощался с опешившими мастерами, которые даже не успели ничего сделать. А я, взмахнув крыльями, сорвался с места, устремляясь следом за драконом.
На самом деле, хотя выглядел я на записи невозмутимо, произошедшее помню очень плохо. Ощущения соответствовали происходящему — меня действительно словно заполнило раскаленной лавой – от болевого шока я потерял сознание, а когда пришел в себя, действовал больше на инстинктах, без оглядки на разум. И даже не знаю, как догадался полететь следом за драконом Радагаста, которого вскоре догнал. Оказалось, мои крылья обладали запасом скорости не меньшим, чем легендарный монстр новых миров.
Более-менее внятно осознавать действительность начал только сейчас — понемногу отходя от удивительной легкой эйфории, которая разошлась по всему телу, придя на смену отдаленному эху боли.
Зайдя в уголок парка, я, пока ожидал Радагаста, смотрел новости информационных порталов новых миров. Ознакомившись с хронологией Битвы, нашел несколько обработанных видео -- очень профессионально обработанных, надо сказать. Особенно эффектно было представлено противостояние Адель и Клеопатры – представленное так, что свет сошелся со тьмой.
– Оу, Джесси, ты это видел, видел это!? – возник передо мной Фред, нависая башней, и легким движением руки повернул ко мне видимый экран собственного интерфейса.
Да, видео было интересным – смонтированный из разных точек момент моего приземления в купол Капитолия. Из комментариев в видеоряде – на французском – понял, что я, ошеломив всех вокруг, продемонстрировал стиль спуска настоящего героя, забывшего дома парашют.
Жест, которым я похлопал по щеке оглушенного китайца, прежде чем выжечь ему мозг, и вовсе был повторен несколько раз – в том числе в замедленном воспроизведении. Фред по ходу просмотра продолжал общаться со мной на французском, забыв – или забив на то, что я его не знаю. Но, в принципе, все было и так понятно: он, Фред, изначально знал, что Джесси парень что надо.
Появление Радагаста спасло меня от водоворота безудержного веселья, предаться которому я просто не мог. Голова пухла и, казалось, готова была взорваться от одолевающего сонма мыслей: сумеет ли Юлия достать нож в первом отражении, и смогу ли я навести на него портал? Почему Адель так себя ведет, и почему говорит о «нашей» помолвке? Смогу ли я когда-нибудь выбраться в первое отражение, или теперь мой дом – только новые миры? Как завтра, не привлекая внимания, пообщаться с Катей, которая в облике богини Нехбет сейчас находится у магистра тамплиеров? Как вообще вести себя дальше с Юлией и Ребеккой?
Радагаст почувствовал мое состояние, поэтому очередному серьезному разговору не суждено было состояться – француз просто сказал, что награждение победителей и участников Битвы будет происходить в Париже в воскресенье, в полдень. И он надеется, что к этому времени я смогу решить некоторые проблемы и прибыть на церемонию.
Открыв портал, Радагаст кивком со мной попрощался и, шагнув в светящийся магией овал, я оказался у места силы гостевого портального маяка за стенами русской цитадели. Оседлав предложенного на заставе коня, я – пока ехал по мосту – открыл непрочитанное письмо Юлии.
«Я в Тайге. Нож у меня, жду тебя завтра после 12:00».
И чуть ниже постскриптумом шла приписка:
«И объясни мне пожалуйста. Это. Что. Такое?»
К письму была прикреплена смонтированная гиф-анимация того самого момента, когда я преклонял колена, сдаваясь француженке. На необычайно четком изображении медленно и чувственно – так что во всех подробностях можно различить – было показано, как Адель прижимается ко мне и дарит мимолетный, но страстный поцелуй.
Тогда, во время битвы, это произошло столь быстро, что я практически не обратил внимания. Зато сейчас в замедленном воспроизведении картинка была очень, очень горячей – Адель девушка невероятно красивая, и сексапильность видна в каждом ее движении. Я словно вживую почувствовал памятью тела ощущение того, как она прижималась ко мне во время брифинга у Радагаста.
Меня самого очень сильно интересовал вопрос, что же это такое? И ответить на него, кроме Адель, конечно, мог один человек.
Цитадель еще не была восстановлена – но даже невооруженным взглядом видно, что работа проделана громадная – часть кладки заметно отличалось по цвету, строительных лесов стало гораздо меньше. На воротах стояли слуги цитадели без дежурной смены кадетов. Внутренний двор был пуст – и я едва уловил отдаленные крики, догадавшись, что воспитанники и мастера собрались в общем зале на пиру по поводу успешного выступления Клеопатры, которая стала одной из победительниц Королевской Битвы.
Не заходя в пиршественный зал, я направился на третий ярус и не ошибся. Ребекка находилась в своем кабинете, уткнувшись в многочисленные экраны с графиками, столбцами и сканами документов. Увидев меня, она одним жестом смахнула нагромождение информационного поля и, приблизившись, неожиданно тепло обняла.
– Привет, – шепнула графиня и посмотрела на меня с усталой улыбкой.
Немного осунувшаяся, бледная – так что ярко выделялся на щеках румянец – с красными от недосыпа глазами Ребекка была невероятно красива. Встретившись взглядами, она почувствовала эмоции и, спрятав глаза, прижалась ко мне еще сильнее.
– Спасибо, – вновь шепнула графиня через достаточно долгое время, которое мы просто простояли в центре комнаты, будто вновь привыкая друг к другу.
– За что? – негромко поинтересовался я.
– За все, – отпрянув, улыбнулась Ребекка. Домашняя теплота из ее взгляда пропала, она вновь была деловой и собранной.
– У меня есть несколько вопросов. Важных, – выделил я интонацией последнее слово.
– У нас сейчас все вопросы важные, – согласно кивнула Ребекка и жестом предложила мне присесть на гостевое кресло. Я устроился на уголке стола – так мне было привычней, а графиня, к удивлению, сама села на гостевой стул, протянув руку, накрывая мою ладонь.
– Расскажи мне про венчание, – произнес я негромко, внимательно глядя на Ребекку. – С Адель, – добавил я чуть погодя.
Брови графини взметнулись в удивлении. На некоторое время возникла пауза, после чего Ребекка спросила: