Как велико было его состояние, сказать трудно. Известно, что в 1715 году он поднес в дар царице сто тысяч рублей. В петровское время огромных состояний в России насчитывалось мало. Богаче Демидова считались Строгановы. Из князей же Рюриковичей бедней его были и богатейшие: Одоевские (состояние которых перешло позднее во Францию), Долгорукие (их богатство особенно выросло при Петре II), Барятинские (унаследовавшие имущество генерал-адмирала Головина). Из других родовитых вельмож Шереметевы, правда, известны были как богатые люди еще при Иоанне Грозном, но их колоссальное богатство создалось все же лишь при фельдмаршале и особенно при его сыне (при котором и сложилась поговорка: „за шереметевский счет‟). Несметное богатство Юсуповых тоже образовалось после Петра: частью при Анне Иоаннов не, частью после женитьбы кн. Бориса Юсупова на племяннице Потемкина. Состояние новых богачей Меншиковых, Шафировых, Ягужинских, Девьеров обычно долго не держалось вследствие конфискаций.
Петр делал все от него зависевшее, чтобы сблизить, по современной терминологии, „буржуазию‟ и „аристократию‟. Делами или, как еще незадолго до того говорилось, „торжишками‟ стали заниматься люди весьма знатные и родовитые: Юрий Долгорукий, Петр Толстой, Сергей Гагарин, Михаил Воронцов. Некоторые из них вошли даже в „складства‟ и „кумпанства‟. Капиталистам предоставлялись всевозможные льготы, ‟дабы ласково им в том деле промышлять было‟. Возвышение Демидовых интересно именно как страница в истории междусословных отношений в России. Первому их поколению родовитое дворянство отнюдь не сочувствует. Но уже во втором и особенно в третьем они сами становятся аристократией и принимают у себя, как своих людей, русскую и иностранную знать. Один из них пишет: „Весьма дружелюбно обращались мы и с английскими милордами, которые у нас часто обедывали и полюбили русское наше кушанье‟.
Так было в восемнадцатом веке и с Баташовыми, Лугиниными, Мальцевыми, Гурьевыми. До Петра все это было невозможно. А позднее не все и помнили, кто когда „вышел в люди‟. Пушкин, гордившийся своим 600-летним дворянством, едва ли очень думал, что совершает „мезальянс‟, женясь на правнучке калужского мещанина Гончарова, занимавшегося мелочной торговлей. Петр же создал и традицию награждения банкиров баронским титулом, продержавшуюся в России до императора Александра II. Мне где-то (не могу вспомнить, где именно) попалось указание, что Петр предлагал баронский титул и Демидову, который от титула отказался. Дворянство он получил в 1720 году. Еще раньше ему было предоставлено право покупать землю по своему усмотрению и владеть крепостными.
Род Демидовых был в общем довольно счастлив. Но были и исключения: так, Иван Григорьевич был колесован при Бироне. Это Бирону не мешало брать у Демидовых деньги, — в момент катастрофы он им оставался должен пятьдесят тысяч рублей. Финансировали они до его вступления на престол и Петра III, который даже пожаловал внуку основателя рода „Анненскую ленту‟ с тем, чтобы ой возложил оную на себя по кончине императрицы Елисаветы Петровны‟. Люди среди них были разные: и хорошие, и очень жестокие. Весьма привлекательной чертой в них была общая им любовь к культуре и просвещению. Они жертвовали немалые суммы учебным заведениям, больницам, „сиропитательным домам‟. Один из них переписывался с Вольтером, другой создал богатейшую картинную галерею, некоторые писали — или по крайней мере печатали — книги. Наиболее известный из Демидовых, Прокопий Акинфиевич, чудак, о котором в XVIII веке ходили бесчисленные анекдоты, был автором трактата „Об уходе за пчелами‟.