- Не "мой Комитет". Наш Комитет, - некоторое время Борис для солидности молчал, глядя в сторону, но потом все же смилостивился. Мы занимаемся учетом и распределением всех ресурсов, включая людские. Обеспечиваем санитарный контроль, следим, чтобы не было мародерства. У нас централизованная система поиска, складирования и раздачи продуктов. Есть полицейские силы. Есть отдельная служба, которая занимается техникой - ремонт машин, наладка оборудования. К зиме откроем больницу.
- Школа есть?
- Для кого? У нас средний возраст - тридцать. Приблизительно, никто же не знает толком, сколько ему лет.
- Я неправильно выразился. Ты сам хочешь, чтобы я провоцировал людей шевелить мозгами. Так почему бы не организовать что-то вроде психотерапевтической группы? Будет народ собираться и вместе потихоньку вспоминать.
- Они и так вспоминают.
- Только они все травмированы своими воспоминаниями, - покачал головой Гош. - И дальше будет только хуже. Ты хочешь управлять сумасшедшим народом? Невелика радость.
- Я никем не хочу управлять, - отрезал Борис.
- Не надо ля-ля, - попросил Гош. - Кандидат наук, а туда же, пытается мне очки втирать. Сколько людей в городе?
- Тебе-то что?
- Несколько тысяч.
- Допустим.
- Все они у тебя посчитаны, ты стараешься селить их компактно и пресекать любые самовольные действия, так?
- А ты чего хотел?! Как мы еще можем тут выжить, если не принимать мер?! Если каждый будет шляться сам по себе?!
- Ладно, остынь, - попросил Гош. - Хватит. Ты не против, если я тихонько покатаюсь сегодня по городу и присмотрюсь, что к чему? Обещаю - никаких эксцессов. Я буду тих и скромен.
Борис неприязненно скривился.
- Вдруг у меня толковые идеи появятся? - предположил Гош.
- Черт с тобой, - процедил Борис. - Если что - пеняй на себя. И к вечеру, будь добр, найди, где залечь. Ночью у нас...
- Комендантский час, - подсказал Гош. - Я уже понял.
- А утром приезжай ко мне, - проигнорировал замечание Борис. Разберемся.
- Ладно. Ну, пока, - Гош повернулся к машине и поманил за собой Беллу. Собака нехотя оставила Бориса и затрусила к "Хаммеру".
- Слушай! - позвал Борис. - Так кто это был, все-таки?
- Кто? - не понял Гош.
- Который "бывал мал, бывал велик"?
- А-а... Суворов, - бросил через плечо Гош, открывая Белле дверцу.
- И ты не помнишь, кто был в прошлой жизни? - усомнился Борис.
- Не-а! - усмехнулся Гош. - А вот еще вопрос... Да не дергайся ты! Есть в мозгу такой орган, называется гиппокамп. Если по-простому, то это коммутатор. Посредник между оперативной памятью и долговременной. Он решает, что именно ты из оперативной памяти запишешь на винчестер. И наоборот, от него зависит, что ты можешь вытащить из запомненного. Также считается, что гиппокамп принимает решения, исходя из эмоциональной значимости информации. То есть, фамилию чемпиона мира по боксу ты, скорее всего, запомнишь. А чемпиона мира по плевкам в длину - вряд ли. Конечно, если он не в тебя плевал. Гиппокамп отправит в долговременную память информацию обо всех привычках твоей женщины. О том, как выглядел человек, ударивший тебя по морде. И так далее. Теперь вопрос. Какую задачу ставили заказчики перед разработчиком вируса, частично блокирующего функцию гиппокампа? Почему у большинства пораженных срезало именно ту информацию, которая наиболее близка к сердцу? Хотя при этом мы помним, как едят, ходят, умываются, и так далее?
- Не все помнят, что надо умываться... - пробормотал Борис.
- Ты подумай над этим, ученый, - посоветовал Гош. - Сдается мне, была война. Конечно, совсем не похоже, чтобы нас в ней победили. Но кого теперь завоевывать нам?
С этими словами Гош сел в машину и уехал. Борис проводил его напряженным взглядом и неодобрительно покачал головой.
* * *
Полдня Гош колесил по городу, наблюдая за его новой жизнью, вспоминая и удивляясь, снова вспоминая и удивляясь вновь. Иногда он натыкался на фуражирские команды (несколько парней с оружием, пара грузовиков, десяток грузчиков), занимающиеся организванным разграблением магазинов и складов. Несколько раз мимо на бешеной скорости проносились стаей дорогие спортивные машины. А однажды дорогу перебежала странная оборванная компания с туго набитыми мешками. Следом за ней катил, лениво постреливая в воздух, облепленный камуфлированными автоматчиками БТР. Похоже, в хозяйстве Бориса не все обстояло так уж гладко. Кое-кому здесь на лампочку Ильича и водоснабжение было явно наплевать. "Прижмет вас Боря, - подумал Гош, наблюдая, как один из оборванных мародеров запнулся, упал, растерял вещи, бросился собирать их, ползая на коленях, а на него с БТРа прыгнуло несколько человек и принялось деловито пинать ногами. - Ох, прижмет... Боря у нас начинающий Пиночет, вы уж попомните мое слово. Будет вам лампочка и сливной туалет, будет вам за это и диктатура. Эх, куда же бедному крестьянину податься?!".
Гош выехал на Можайское шоссе, намереваясь рассмотреть поближе следы артобстрела, о котором рассказал Борис. В паре километров за Триумфальной аркой его внимание привлек странный знак. Это был огромный щит, с которого оборвали рекламу и написали на белом поле красным вкривь и вкось: "Свободная зона". Корявая стрелка показывала направо. Под щитом стоял джип и загорали трое с автоматами.
- Привет! А это что значит? - спросил Гош, притормаживая.
- А-а, новенький... Туда нельзя.
- Почему? - деланно удивился Гош, кладя руку на карабин.
- Там уроды живут, - объяснили ему. - Ненормальные.
- Анархисты, - вспомнил один из охранников. - Законов не признают, чуть что - стреляют. Мы тут специально, чтобы никто к ним не совался. Они тебя шлепнут и все барахло себе заберут.
Гош покосился в направлении, указанном стрелкой. Дорога уходила к Москве-реке. Из-за мощных зарослей едва виднелись кирпичные дома. Кажется, здесь раньше был правительственный санаторий, или что-то в этом роде. "Ненормальные? Анархисты? Почему же за ними не гоняются на БТРах, как за теми оборванцами? Слушай, Гош, а не съездить ли?".
- А я, пожалуй, все-таки загляну туда, - сказал он.
- А мы тебя не пустим, - сообщили ему вполне миролюбиво.
- Мальчики и девочки, - произнес Гош надменно. - У меня личное разрешение Бориса. Если сомневаетесь, вызовите его. Но учтите, я ждать не буду.