- Никогда я это дело не любил, - сообщил он.
Собака в ответ всхрапнула.
* * *
Вечером того же дня Гош лежал на диване в комнате, где ночевал без малого двадцать лет, и смотрел в потолок. На письменном столе оплывала свеча.
Здесь он жил с родителями, а потом они жили уже без него. Здесь оказалось вдоволь фотографий и бумаг, но ни одна из них не отвечала на самый главный вопрос.
Его действительно звали Георгий Дымов. Как и все нормальные дети, он окончил среднюю школу. Судя по завалявшимся на шкафу конспектам, поступил в какой-то гуманитарный вуз. И похоже, очень рано ушел из этого дома. Может быть, иногда возвращался и, наверняка, вскоре снова уходил. В столе лежал альбомчик, где несколько страниц занимали фотографии смутно знакомых девушек. А на секретере в спальне родителей стояло фото, на котором был он сам и еще одна девушка, знакомая отнюдь не смутно. Его жена.
Гош чуть не взвыл от боли, когда увидел эту фотографию. Выдрал ее из рамки и спрятал в отцовский бумажник, который здесь же нашел.
Ушел в свою комнату, повалился на диван и постарался успокоиться. Надо же было такому случиться! Покидая этот дом всерьез и надолго, он забрал с собой все документы и сколько-нибудь памятные вещи. То, что сейчас могло бы подсказать ему, где он жил последние годы перед обрушившейся на человечество бедой - отсутствовало напрочь. Он ведь ехал в Москву именно за этими воспоминаниями. Жену искать бросился. А на поверку вышло, что с таким же успехом он мог бы искать ее в каком-нибудь Сыктывкаре. Разумеется, если она вообще жива.
Гош скрипнул зубами. Белла приподнялась на передних лапах и внимательно посмотрела на человека. Решила, что он в порядке, и снова легла посреди комнаты.
Гош почувствовал, что на него давит эта обстановка - полки с любимыми книгами детства, старый добрый стол, зеленые шторы... Он взял свечу, ушел на кухню, встал у окна и закурил. "Что же дальше? Придется, наверное, ехать в Кремль. Там у москвичей штаб - может, этот загадочный Борис расскажет что-нибудь полезное. У москвичей? Интересная мысль - а я-то кто? Нет, что-то недоброе произошло со мной за время "сна". Недаром я очнулся не здесь. Интересно, сколько же времени продолжался этот проклятый "сон"? Неужели целый год? А если больше? Судя по состоянию техники, батареек тех же и аккумуляторов гораздо больше. Да и бензин все отчетливее детонирует с каждым днем. Гошка, признайся хотя бы себе - у тебя никаких шансов. Ты ее не найдешь. А может... Ведь я же вернулся. И она вернется, обязательно. Если только цела".
А уцелеть в новом мире, судя по всему, было непросто. Человека, которого не скосила загадочная пандемия, убившая каждого в возрасте примерно до двадцати и после сорока, вполне могли угробить другие выжившие. Гош до сих пор вспоминал момент "пробуждения" с легким ознобом. Он впервые осознал себя в дичайшей ситуации. Именно в этой одежде, на подножке того самого "Хаммера", с тем самым ружьем поперек колен. А неподалеку валялись двое с разможженными головами. И две огромных гильзы под ногами. И легкий дождичек...
Он чуть с ума тогда не сошел.
Первая мысль была - "Хорош кошмар!". Потом оказалось, что вода с неба льется настоящая, а тело буквально деревянное. С превеликим трудом он разогнулся, охая и кряхтя прошелся вокруг машины, пытаясь узнать места. Стараясь убедить себя, что спит, подошел к трупам и увидел, что им как минимум суток трое. Помотал головой, отгоняя наваждение, забрался в машину и снова уснул. Радостно уснул, надеясь, что утром все образуется. Но вскоре снова проснулся от сильнейшего приступа голода. Опять в той же машине. Высунулся наружу и почувствовал, что перед глазами все плывет. Он был незнамо где, непонятно, зачем... И НЕПОНЯТНО, КТО!!!
Несколько часов он провалялся в совершенной прострации. Очень уж трудно было привыкнуть к мысли, что все происходит на самом деле. Потом догадался убедить себя, что раз уж такие дела, пора на разведку. Минимум анализа, максимум информации. И с такой вот позитивной установкой начал жить. Наверное, только это и спасло его от сумасшествия. Испугался-то он почти до истерики. Руки тряслись, ноги подгибались. Даже трупы его не так беспокоили, как отсутствие памяти. Если он сам и застрелил этих двоих, то это был какой-то другой он, прежний. А нынешнему ему требовалось позарез разобраться, что к чему. Он повернул ключ в замке, и машина неохотно завелась. И поехала.
В машине он нашел запас пищи, одежду, патроны и охапку умело склеенных армейских карт. Судя по картам, он успел изрядно покататься вокруг Москвы, побывать в Твери и Туле. Когда? Зачем? Нынешний город назывался Обнинск, но его карты в бардачке как раз не нашлось. Гош поколесил по улицам, отмечая, что они совершенно мертвы. Зашел на пробу в несколько домов, везде натыкаясь на истлевшие кости. И как-то тупо, на автопилоте, взял тульскую карту, нашел отмеченный знакомой (своей?) рукой квартал, и решил - туда.
Позже он догадался, что на уровне бессознательного воспринимал происходящее как непривычно яркий кошмар. И просто старался вести себя рационально, не визжать и не метаться, чтобы сон не стал еще страшнее. Принял условия игры. А когда пришло время смириться с реальностью, он уже вжился в нее. Поэтому новый мир и не сломал его психику. Согнул ее основательно, но не сломал.
В Туле Гош впервые увидел живых людей, таких же ошарашенных, как и он сам. Потом нашел дом - уютный коттедж в пригороде, где явно прожил несколько месяцев (зачем?). Здесь все было свое, устроенное им (когда? пыль в доме лежала вековая), а в кабинете нашлись толстые подшивки газет. Наверное, он пытался восстановить картину того, что было ДО. Вот если бы он догадался взять карандаш и хоть где-нибудь написать свою фамилию... Да еще черкнуть пару строк о том, каким ветром его занесло в Тулу, и почему он тут застрял. Но все равно, обстановка в доме помогла. Он начал вспоминать. Так интенсивно, что просто до боли. И очень скоро эта боль погнала его в Москву.
Он яростно хотел узнать - если не свое имя, то хотя бы каким образом его утратил. Если не найти жену, то хотя бы вычислить того, кому оторвать голову за ее потерю. Сплошные "если". И пока что он нашел только чужую собаку и убитого горем одноклассника.