Из глубины коридора слышно было, как на очередном «дне рождения» вразброд заводили песни хором, песни не ладились, прерываемые хмельными выкриками. С этим беспорядочным гулом сливался порывистый, то падающий, то нарастающий, свист метели за окнами.
И под эти звуки сам собой возник перед Алешей образ-символ: ненавистный паренек с воспаленным, припухшим лицом, в коротком пальто с незастегнутыми, развевающимися полами, в кепке, повернутой козырьком на ухо. Зараза!..
Нет, что бы ни говорили ребята, бессмысленно нянчиться с такими… Алеша испытывал теперь к Глушкову еще более острое, брезгливое чувство, точно тот был единственной причиной его разлада с товарищами по комнате.
4. Были метельные дни
Глушков уже не раз захаживал в большой универмаг на Советском проспекте, топтался у прилавка в том отделении, где на полках теснятся фарфоровые собачки, телята, зайцы, сверкают хрустальные вазы и кувшины в серебряной оправе, в наличниках под стеклом во множестве разложены мониста и четки из уральских камней-самоцветов, золотые браслеты и кольца… Есть ли наручные мужские часы? Пожалуйста! Продавщица раскрывала перед Витькой Глушковым маленькие коробочки, выложенные изнутри волнистым бархатом. В гнездах покоились хромированной стали часики разных форм и размеров. А с золотым корпусом? Были и золотые. Такие точно Глушков стянул у Громова и потом спустил за бесценок где-то среди рыночной толпы и рундуков с осенним изобилием арбузов, помидоров, связок лука… Но неужели так-таки и отвалить столько денег чистоганом за крохотную коробочку и своими руками отдать ее Алешке Громову?
Да, выхода не было, и однажды Глушков попросил наконец выписать чек, решительно направился к кассе. Раз за разом щелкала и звенела касса, вот уже только трое покупателей отделяли Глушкова от овальной прорези в кассовой кабинке, теперь двое, вот и последняя голова уже склонилась к кассирше… Глушкова, точно от внезапного, сильного толчка, выбросило вон из очереди.
Поспешно проталкиваясь сквозь подвижную, во все стороны снующую толпу к дверям, Витька все оглядывался на продавщицу в синем халате за прилавком ювелирного отделения, окидывал ее взглядом, полным угрозы: ишь тоже!.. чуть не ограбила!
Деньги, с таким трудом накопленные, лежат в заветном кармане фланелевой клетчатой блузы под ватником. Кажется, они ощутимо греют грудь. И вдруг расстаться с ними вот так просто, за здорово живешь?
Но и потратить их на собственные нужды — хорошо бы завести новый приличный костюм — он все-таки не смел.
Был вечер. Опять сильно мело. Глушков возвращался домой. Кепка на макушке, буйные черные волосы выбиваются из-под козырька, увлажненные под мечущимся снегом, вьются кольцами, затейливо осеняют лоб. Тесемки ворота на ватнике развязаны, шея открыта, но ничуть не холодно. На ногах плотные, толсто подшитые валенки. Хорошо! Так хорошо, что горят щеки, и кажется, самому видно, как весело блестят собственные глаза.
Много, очень много народу на улицах. Из летучей, густой мглы без конца надвигаются и пропадают фигуры прохожих. Вот прошли две славные девчонки, а к ним пристала какая-то угрюмая личность, — небритая, измазанная углем образина, — хватает за руки, зовет: «Пойдем… Ну, пойдем!» Девочки отбиваются с возрастающим испугом, иногда вскрикивают: «Да отстань ты!» Удаляются все трое, — смутные тени во мгле.
Глушков пошел следом, наблюдая.
Тронула ли Витьку жалко сбившаяся набок серенькая шапочка на одной из молоденьких девушек или заговорила в нем внезапно удаль, ищущая приключений, но только он вдруг разогнался и с бегу крепким кулаком хватил парня по затылку, а заодно уже двинул и валенком в зад. Удар был очень силен, парня отбросило далеко вперед. Болтая в воздухе руками в поисках равновесия, он справился, удержался на ногах и оглянулся в бешеной ярости, но уже отплатить негаданному врагу и упущенную добычу вернуть было поздно.
Не потеряв зря ни единого мгновения, Глушков ухватил за руки обеих девчат и мчал их за собой в обратную сторону. Густой, вихревой снегопад затушевал их, а минуту спустя все трое уже свернули в один из боковых переулков.
В безопасном отдалении Витька умерил бег, потом и вовсе остановился, дал девчатам отдышаться.
— Считаю — опасность миновала… Отбой? Как по-вашему? — развязно и весело спрашивал он. — В какую прикажете сторону? Давайте, я вас до самой квартиры доставлю, что ли… Честь имею познакомиться: Витька Глушков. — Он с удивлением прислушивался к собственным словам, такие они получались круглые, обточенные вежливостью и добросердечием.