— Тютелька! — растерянно пробормотал один китаец.
— В тютельку? — озадаченно переспросил другой.
И, отдалившись к подоконнику, они по-своему решили восстановить справедливость: деньги соединили вместе, после чего разделили их на две равные, по числу бумажек, половинки.
Тут-то и познакомилась с ними Лида. Она догадалась, в чем дело, ухитрилась знаками, улыбками, показательным сопоставлением бумажек разного достоинства растолковать им суть недоразумения…
Китайцы приближались к павильону. Одеты они совершенно одинаково: в синие ватники, синие, тоже стеганные на вате и поэтому круглые, цилиндрической формы штаны, и все в кепках. Детвора вокруг, побросав свои игры, как всегда, кинулась с разных сторон навстречу китайцам. Одному ребенку китаец надел на покрасневшие от возни со снегом руки сброшенные, повисшие на шнурках рукавички. С другого вот-вот готова была свалиться шапка, — и шафранная дружеская рука поправила шапку, приладила ее понадежнее. А двое самых крохотных уже оказались высоко в воздухе, прочно уселись на синие плечи, сидят там с гордым, ликующим видом, веселой скороговоркой щебечут на все обращенные к ним по-китайски вопросы, таинственным образом одолевая преграду разноязычия.
Лида окликнула в синей толпе своих приятелей.
Ваня вопросительно произнес в ответ нечто быстрое и короткое, выставив один палец.
— Как видишь, — утвердительно покивав, ответила ему Лида, — совершенно одна…
Миша ткнул рукой в себя, потом в товарища, сказал длинную фразу и, ворочая круглой головой, показывал на солнце, на сверкающие под карнизом павильона сосульки.
— Чудесный день, — согласилась Лида, — но гулять все-таки не хочется, ребята…
Еще один вагон пришел, ушел, все китайцы уехали, а Миша с Ваней остались подле Лиды.
— Лисапед! — вдруг почему-то произнес Ваня и к этому по-детски испорченному слову прибавил еще много других на родном языке.
Миша тоже высказался очень пространно, с мечтательным выражением лица и тоже упомянул два или три раза слово «лисапед».
— Хотите купить велосипед? — догадалась Лида.
— Купить, купить, — с радостным оживлением подтвердили оба. — Хорсё!
— Понимаю. Я видела в ваших картинах… Китайских фильмах! — пояснила она. — Я видела на картинах — в ваших городах всегда туча велосипедистов. Лисапед, лисапед! — одобрительно покивала она головой. — Правда, это удобно.
— Плавда есть. Плавда.
А из дальнейших, вполне уже китайских слов, сопровождаемых красноречивыми движениями рук и ног, Лида легко могла понять, что приятели ее мечтают к весне обзавестись собственными машинами.
— Да ведь денег много понадобится. Ничего?
— Деньга? Деньга есть! Хорсё есть.
И, радуясь вместе с Мишей и Ваней их мечтам, Лида изменила своему первоначальному решению, позвала прогуляться немного.
— Ладно, — сказала она, — пройдемся пешком до следующей остановки.
Следующая остановка отстояла в двух километрах по ту сторону пространной полевой ложбины, отделяющей завод от первых домов «соцгорода».
— Лядно! — уловил уже знакомое слово Ваня, но не трогался с места, вопросительно улыбаясь.
Не понял зова и Миша.
— Айда! — прибегла тогда Лида к этому, как ей казалось, интернациональному выражению, но так как и оно оставалось непонятным, девушка косо шагнула с площадки павильона, помахала друзьям рукой, приглашая следовать за собой.
Сквозь длинную ложбину тянется и трамвайный путь и шоссе с частым автомобильным движением. Пешеходам приходится пользоваться обочиной дороги, поминутно оглядываясь и сторонясь быстро мчавшихся машин.
— Совсем весной запахло. Чувствуете? — Лида рассмеялась, пожалуй, впервые так звонко после ссоры с Алешей в Доме техники. — У меня возле вас даже от сердца отлегло.
Внезапно остановившись, она сделала несколько глубоких вдохов.
— Дышишь — как вино пьешь!
— Хорсё! Очень хорсё! — последовал отклик в два голоса.
— Да, ребята… Замечательно, несмотря ни на что!
Они шли все дальше по обочине долгой дороги, и где-то на середине голых просторов, забывшись или движимая просто озорством, Лида разговорилась о самом сокровенном.
— Мне хочется все-все вам рассказать, ребята, поделиться с вами… — Она подхватила друзей своих под руку, сказала: — Слушайте меня внимательно. Слушайте хорошенько: его зовут Алеша, Алексей!