Такое мелководье предвещало близость берега; ободренные надеждой скоро ступить на твердую землю, моряки удвоили усилия.
Но еще до наступления полудня им пришлось на время прекратить работу. Они находились почти под самой линией тропика Рака. Стояла как раз середина лета и в полдень тропическое солнце с зенита невыносимо палило им головы.
Несколько часов провели они в безмолвии и бездействии, отдаваясь на волю течения, гнавшего их потихоньку к берегу. Они не могли сделать ничего больше для улучшения своего положения. Оставалось только ждать.
Когда солнце стало склоняться к горизонту и жара спала, моряки опять принялись грести руками, направляя обломок мачты к востоку. Вдруг при последних лучах светила они заметили несколько белых вершин, которые точно поднимались из океана.
Линии вершин были ясно обрисованы на тускнеющем фоне неба.
Крик «Земля!» одновременно сорвался со всех уст. Руки стали работать энергичнее, обломок мачты быстрее заскользил по воде. Голод, жажда, утомление — все было забыто!
Моряки полагали, что остается преодолеть еще несколько миль, прежде, чем они достигнут берега, но старый Билл, подняв глаза, издал веселый возглас, который тотчас же повторили его спутники: они увидели длинную песчаную косу, точно дружественную руку, протянутую им в виде радушного приветствия.
Почти тотчас же они вдруг почувствовали, к великой своей радости, что ноги их скользят по песку.
В ту же минуту все четверо оттолкнули мачту, погрузились в воду и побежали к берегу. Они остановились только тогда, когда достигли крайней точки полуострова.
Выбравшись на берег, они, казалось, забыли, что больше двух суток во рту у них не было ни крошки, ни маковой росинки. Да это и понятно: страшное напряжение физических сил и долгая бессонница, — а бодрствовать они должны были поневоле, чтобы не сорваться с мачты, — требовали прежде всего отдыха. И все четверо, шатаясь, едва-едва смогли пройти несколько шагов по песку, а затем улеглись и заснули как убитые.
Оконечность косы всего на несколько футов поднималась над уровнем моря, а середина ее, несмотря на то, что находилась ближе к земле, едва возвышалась над поверхностью воды.
Моряки спали уже около двух часов, когда их разбудило ощущение холода: вода заливала их песчаное ложе, кипела и пенилась вокруг них.
Умирая от усталости и больше всего на свете желая уснуть, они совсем забыли про прилив, который теперь так неприятно вывел их из оцепенения.
Оставаться там, где они находились, было верной погибелью — следовало как можно скорей искать другого убежища. Они решили идти за волнами спиной к ветру, но скоро увидели, что вода быстро поднимается и доходит им почти до плеч.
Несчастные повернули в другую сторону и, после некоторых усилий, нашли более мелкое место; но как только они опять попытались идти навстречу волнам, то снова погрузились до плеч.
Скоро валы стали разбиваться уже над их головами. Времени для раздумий не оставалось — надо было вооружиться храбростью и плыть до берега.
Из четверых моряков только трое умели плавать!
Для того, чтобы спастись этим троим, надо было покинуть четвертого…
Глава II. РАЗЛУКА ПОНЕВОЛЕ
Из четверых потерпевших крушение не умел плавать только один. Старый морской волк не обладал искусством, которое, казалось бы, должно быть чуть ли не врожденным у каждого моряка.
Только одно великодушие так долго удерживало при нем трех его молодых спутников. Будучи отличными пловцами, они еще в самом начале прилива, если бы смело бросились в воду, могли бы без труда достигнуть берега.
Вдруг громадная волна, каких еще не налетало до сих пор, прокатилась над их головами и отнесла трех мичманов далеко от того места, где они находились.
Все их попытки стать на ноги не увенчались успехом: вода поднялась слишком высоко. Несколько секунд побарахтались они, пытаясь разглядеть в темноте то место, откуда их снесло, и где, как им казалось, черной точкой поднималась над водой голова Билла.
— Эй! Молодцы! — донесся до них голос старого моряка. — И не думайте возвращаться сюда… это все равно ни к чему… меня вам все равно не спасти!.. подумайте лучше о себе!.. Держитесь крепче, и прилив отнесет вас к берегу. Прощайте, друзья!
После минуты борьбы и колебаний мичманы с грустью поплыли к берегу.
Не успели они проплыть по бухте полмили, как Теренс, плававший хуже остальных своих товарищей, почувствовал, что ноги его задевают за что-то твердое.