Эль-Хаджи не знал, что и ответить на это, но, подумав, сумел найти выход из затруднительного положения.
— Не отводите их в Марокко, — сказал он, — пока вам не уплатят выкупа. Двое из вас могут остаться здесь с ними, а третий отправиться в Свеору с письмом от этого молодого человека к его друзьям. Вы ведь до сих пор еще не имеете никакого доказательства, что он хочет вас обмануть, и поэтому вы ничем не можете объяснить причину, почему отказываетесь исполнить свое обещание. Отвезите письмо в Свеору. Если вы не получите денег, тогда будете иметь право не вести туда невольников и можете делать с ними, что захотите. Так вы будете правы и никому не удастся вас обмануть.
Бо-Музем, самый молодой из купцов, первый одобрил предложение пилигрима и стал энергично поддерживать его.
— Нужен только один день, — сказал он, — чтобы достигнуть Агадэца, пограничного города государства Марокко, а оттуда до Свеоры не больше трех дней езды.
Двое остальных купцов совещались несколько минут и затем объявили, что готовы последовать совету мудрого Эль-Хаджи. Бо-Музем отвезет в Свеору письмо от Гарри к его дяде.
— Скажите молодому человеку, — сказал один из купцов переводчику, — скажите ему от меня, что если там не заплатят выкупа, то он непременно умрет по возвращении Бо-Музема.
Крумен перевел эти слова, но Гарри, не задумываясь, принял условие.
Вскоре Гарри принесли кусок грязной бумаги, заржавленное перо и немного чернил.
В то время, как он писал, Бо-Музем приготовлялся к отъезду.
Зная, что единственная надежда на спасение состояла в сообщении их положения какому-нибудь соотечественнику, живущему в Могадоре, Гарри взял перо и написал следующие строки:
«Сэр!
Два мичмана с английского военного корабля, потерпевшего крушение несколько недель тому назад у мыса Бланко, и два матроса в настоящее время находятся в неволе в небольшой деревушке на расстоянии одного дня пути от Агадэца. Податель этой записки — один из наших хозяев. Цель его путешествия в Могадор — узнать, будет ли заплачен за нас выкуп. Если он не найдет лица, которое согласилось бы заплатить за нас выкуп, пишущий вам это письмо будет убит по возвращении посланного. Если вы не можете или не хотите заплатить суммы, назначенной за наше освобождение (сто пятьдесят долларов за каждого из нас), то будьте добры указать подателю письма кого-нибудь из европейцев, который согласится дать эту сумму.
Другой мичман и матрос находятся также в рабстве на расстоянии двух дней пути к югу от этой деревушки.
Может быть, податель этого письма Бо-Музем выкупит также и их, если он будет уверен, что получит выкуп и за них.
Молодой англичанин адресовал это письмо: «Английскому купцу в Могадоре».
Бо-Музем быстро собрался. Перед отъездом он велел передать Гарри, что если его путешествие в Свеору будет неудачно, то только смерть молодого собаки-христианина в состоянии будет вознаградить его за это.
Затем он сел на верблюда и, обещая вернуться не позже, как через неделю, уехал.
Глава XX. ПУТЕШЕСТВИЕ БО-МУЗЕМА
Бо-Музем, несмотря на свою профессию полу-купца полу-разбойника, был человек относительно честный и теперь, хотя и ехал в Могадор, но в душе почти вовсе не верил в трогательную историю про богатого родственника, рассказанную молодым англичанином. Сам он вполне разделял мнение, высказанное шейхом. Но после разговора с престарелым Эль-Хаджи он считал необходимым совершить это путешествие, чтобы сдержать данное обещание. Они дали слово белым собакам-христианам и прежде, чем отказаться вести их в Могадор, они должны убедиться, что за них действительно не дадут никакого выкупа.
Он спешил, как только мог и, перебравшись через Атласские горы, вечером на третий день подъехал уже к небольшому городку, также окруженному стенами, всего в трех часах пути от знаменитого морского порта Могадора.
На ночь он решил остановиться в этом городке, чтобы на рассвете снова пуститься в путь. Зайдя в город, Бо-Музем прежде всего наткнулся на своего знакомого. Это был тот самый скотовод, которому он несколько дней тому назад продал Теренса и Джима.
— А! Друг мой, ты разорил меня, — сказал скотовод, подойдя к Бо-Музему. — Я лишился этих двух бездельников-христиан, которых ты продал мне. Я теперь несчастный человек!
Бо-Музем просил его объясниться.
— После твоего отъезда, — начал скотовод, — я пытался заставить их немного поработать, этих неверных собак, но они и слышать не хотели о работе, говоря, что готовы лучше умереть, чем согласиться приняться за работу. Я — бедный человек и не мог кормить их, если они не будут работать. Не мог я также, к несчастью, доставить себе удовольствие убить их, хотя, признаюсь тебе, мне этого очень хотелось. На другой день после твоего отъезда я получил известие из Свеоры, куда меня немедленно просили приехать по важным делам. Рассчитывая найти в этом городе какого-нибудь сумасшедшего христианина, который согласился бы что-нибудь сделать для своих соотечественников, я взял и их с собой. Они уверяли меня, что если я отведу их к английскому консулу, он даст за них большой выкуп. Мы пришли в Могадор и отправились в дом консула. Тогда собаки-христиане объявили мне, что они свободны, и с презрением отвечали на мое приказание идти за мной из города. За все мои труды и расходы я не получил ни одной монеты. Губернатор Свеоры и император Марокко состоят в дружественных отношениях с правительством неверных и точно так же относятся с презрением к бедным арабам пустыни. Для нас нет справедливости в Могадоре. Если вы поведете своих невольников в город, можете быть уверены, что они улизнут от вас.