Но, осматривая верблюда, они сделали открытие, что вовсе нет надобности убивать животное для того, чтобы утолить мучительную жажду: на верхушке его горба находилась небольшая плоская подушка, крепко привязанная толстым кожаным ремнем, проходившим под животом. Это был мехари, или верховой верблюд, одно из тех быстроходных животных, которых используют арабы при своих продолжительных поездках по пустыне Сахаре.
Но не седло привлекало внимание моряков, а нечто вроде мешка, висевшего за горбом мехари. Мешок был из козьей кожи, и после осмотра оказалось, что он наполовину полон воды. Это действительно была «ля герба», принадлежавшая хозяину животного, составлявшая часть вьюка и более необходимая, чем само седло.
Четверо потерпевших крушение, страдая от жажды, не задумываясь присвоили себе содержимое мешка. Они отстегнули его, вырвали пробку и, по очереди передавая друг другу драгоценную влагу, жадно выпили все до последней капли.
Утолив жажду, они стали советоваться, каким бы образом утолить им также и мучивший их голод, который сильно начинал давать себя знать. Убить им верблюда, или нет.
Убийство, по-видимому, было единственным средством утолить голод, и горячий Теренс уже вытащил из ножен свой кортик, чтобы вонзить его в шею верблюда.
Колин, более спокойный, посоветовал ему подождать по крайней мере до тех пор, пока они решат окончательно этот вопрос.
Мнения по этому вопросу разделились. Теренс и Гарри Блаунт предлагали, не раздумывая долго, немедленно убить верблюда и позавтракать. Старый Билл присоединился к мнению Колина.
— Сначала употребим его на то, чтобы он нас куда-нибудь перенес, — проговорил молодой шотландец. — Мы можем еще один день пробыть без пищи, и тогда уже, если ничего не найдем, мы изрежем животное на куски.
— Ну, на что можно надеяться в подобной стране? — спросил Гарри Блаунт. — Посмотрите кругом себя: ни малейшего клочка зелени, кроме моря, в какую бы сторону ни повернуться… не видно ничего, из чего можно было бы приготовить обед хотя бы для сурка!
— Быть может, — возразил Колин, — пройдя несколько миль, мы встретим другую природу. Мы можем идти вдоль берега. Может быть нам удастся найти каких-нибудь раковин, которыми мы еще лучше, чем верблюжьим мясом, подкрепим наши силы? Посмотрите туда, я вижу темное место на побережье. Я положительно уверен, что мы там непременно найдем раковины.
В ту же минуту все глаза направились в ту сторону, за исключением взгляда Билла. Старого моряка заинтересовало совсем другое. Вдруг послышалось его радостное восклицание, привлекшее внимание его товарищей.
— Это самка, — объявил Билл. — У нее был детеныш недавно. Смотрите, у нее есть молоко; его хватит на всех нас, за это я ручаюсь.
И точно желая доказать, что он говорит правду, старый моряк стал на колени около все еще лежавшего животного и, приблизив свою голову к его вымени, начал сосать.
Верблюдица не оказывала ни малейшего сопротивления; если она и удивилась странному виду детеныша, то только благодаря цвету его кожи и странному костюму, потому что, без всякого сомнения, верблюдица была приучена оказывать такую же услугу своему африканскому владельцу.
— Превосходно! Первый сорт! — крикнул Билл, отодвигаясь, чтобы передохнуть. — Подходите!… каждому свой черед; хватит на всех!
Молодые люди стали на колени, как это уже делал моряк, один за другим и всласть напились из «фонтана пустыни».
Когда каждый выпил приблизительно около пинты этой питательной жидкости, опавшее вымя верблюдицы дало им знать, что запас молока истощился.
Глава IV. КОРАБЛЬ ПУСТЫНИ
Больше никто уже и не заговаривал о том, чтобы убить верблюда: это значило бы убить курицу, которая несла золотые яйца.
Весь вопрос теперь заключался в том, в какую сторону следует направиться.
Верблюд был оседлан и взнуздан, — значит животное убежало от своего хозяина очень недавно, наверное во время бури, и просто-напросто заблудилось. Это-то больше всего и беспокоило потерпевших крушение.
Они понимали, что хозяином заблудившегося верблюда должен быть какой-нибудь араб, и, если они станут искать его, то найдут его не в доме, не в городе, а в палатке и, по всей вероятности, в обществе других таких же арабов.
Теренс все же предложил поискать хозяина верблюда. Молодой ирландец не слышал ничего о страшной репутации жителей Варварийского берега. Билл, хорошо знавший, с кем бы пришлось иметь дело, наоборот, боялся встречи с хозяином верблюда.