В сюжете о сотворении мира первые люди – мужчина и женщина, а не пара младенцев. Мир начался с того, что в центр мироздания поместили именно взрослых. Взрослый – главный герой.
Обратимся к сюжету о сотворении мира. Там первые люди – мужчина и женщина, а не пара младенцев. Выходит, мир начался с того, что в центр мироздания поместили именно взрослых. Так сложилось. Главный герой – взрослый, он может жить самостоятельно, без посторонней поддержки, кроме как в случае с сотворением мира (там все-таки присутствует воля Бога).
Мне лично это кажется интересным. Я считаю, что превосходство взрослых вполне соответствует филогенезу человечества. Взрослые всегда оставляли за собой право творить Историю в качестве главных героев и крепко за него держались.
Взрослые хотят, чтобы однажды их дети стали такими же, как они, и не желают, чтобы подростки доставляли им слишком много забот.
Взрослые хотят, чтобы однажды их дети стали такими же, как они, а то и превзошли их успехи (пусть дети и подпитывают эти надежды только до тех пор, пока остаются маленькими и относительно не способны по-настоящему воспользоваться своими привилегиями), и не желают, чтобы подростки доставляли им слишком много забот.
Самореализация человека продолжается до его последнего вздоха. Но осмелюсь утверждать, что особенность жизненной фазы взрослость заключается в том, что речь идет не о фазе развития: взрослые – это люди, которые уже выросли. Их жизненные навыки улучшаются, они еще будут меняться, но их психологическое развитие в основном завершено. Структура личности фиксируется, достигается способность жить по-своему и предъявлять миру свой образ бытия, то есть свою идентичность.
По мере увеличения продолжительности жизни взрослость становится самым продолжительным периодом.
Взрослые есть взрослые, они на самом верху по преимущественному праву, по неписаному закону: они всегда были там. Их туда никто не ставил, они устроились там сами, с комфортом, и нетрудно понять, почему им это понравилось.
Взрослые придумали детство и юность, когда это им понадобилось. Они – порождающие субъекты, которые до того, как дать определение детям, а впоследствии и подросткам, создали их, привели в этот мир и регламентировали их существование.
Взрослые испокон веков давали жизнь другим людям, но их никто не порождает. Взрослый все делает сам, и себя он тоже создает сам.
Дети зависимы, неопытны, не уверены в себе, нуждаются в старших. Подростки непредсказуемы, непостоянны, импульсивны, нарушают правила, дерзят. Но почему взрослые – зрелые, самодостаточные, надежные – сегодня встречаются не так часто?
Взрослых ни с кем не спутаешь, ни с детьми, ни с подростками. Дети зависимы, неопытны, не уверены в себе, незрелы и нуждаются в старших. Подростки отличаются непредсказуемостью, непостоянны, импульсивны, дерзки, они гедонисты, нарушители правил. Но как мы объясним, что сегодня субъекты антропологии – крепкие, зрелые, самодостаточные, надежные, заметно отличающиеся от детей и подростков – встречаются не так часто?
Кризис взрослости
Если бы сегодня пришлось описать жизнь взрослых, которая существовала всегда и была оправданна сама по себе, без потребности в объяснениях, мы бы оказались в затруднении. Можно сказать так: взрослые сами определяли, кто они есть и какими должны быть все остальные. Нет никакой необходимости, чтобы кто-то другой обосновывал их существование и приклеивал на них этикетки, давал определения или выносил суждения. История человечества всегда была взрослоцентричной.
Простить все самим себе и почти ничего собственным детям – большое преимущество, которое «опыт» предоставляет людям.
Эту трагическую правду показал шведский писатель Стиг Дагерман в книге «Обжегшийся ребенок»[9], в которой Бенгт, двадцатилетний главный герой, в письме самому себе пишет: «Прийти к тому, чтобы простить все самим себе и почти ничего собственным детям, – большое преимущество, которое опыт предоставляет людям. То, что родители называют опытом, – попытка, до циничного успешная, отрицать все, что было удивительно чистого, правильного и настоящего в их юности».
Так было до тех пор, пока взрослые не оказались в очевидном кризисе. Он стал результатом психологических, социальных, экономических и исторических потрясений, которые в последние десятилетия подвергли их опасности и заставили усомниться, что роль взрослых – быть осью, вокруг которой вращается все человеческое существование.
9
Стиг Дагерман «Обжегшийся ребенок» (Stig Dagerman. Bambino bruciato. Iperborea, Milano 1994, p. 150).