– Бать, ты меня уже замахал, честное слово! – возмущенно встряхнул длинными волосами Пчела. – Ну, дай мне хоть экзамены спокойно сдать да выпускной отгулять! Никуда твоя работа не денется!
Отец примирительно кивнул, какое-то время они помолчали, думая каждый о своем. Потом снова заговорил Павел Викторович.
– В марте сорок пятого брали мы какой-то немецкий городишко. – принялся он негромко и задумчиво рассказывать.
– Наступаем по центральной улице, фашист огрызается, но не сильно. Вдруг один взрыв, второй! Глядим – из-за развалин церквушки ихней танк прямой наводкой бьет. Ну, остановились мы, залегли. На рожон тогда особо уже не лезли, связались с артиллеристами, передали про танк, ждем, когда его накроют. А к нам в роту только-только пополнение пришло – совсем зеленые мальчишки, года на два моложе меня. И вот один такой давай приставать ко всем: братцы, у кого, мол, граната противотанковая есть? Война, говорит, кончается, а у меня даже медальки завалящей нет. А за танк тогда, кажись, «Звездочку» давали. Н-да… Ну, дал ему кто-то гранату, он и уполз…
Павел Викторович замолчал, затянулся своей «Примой», выпустил струйку дыма и, прищурясь, принялся следить за тем, как она таяла в воздухе. Пчела не выдержал паузы, спросил:
– Ну а дальше-то что?
Отец пристально взглянул на него и словно нехотя ответил:
– А ничего. Больше этого героя никто не видел, ясно?
И снова повисла тягучая пауза. Пчеле стало как-то не по себе. Отец сидел, опустив голову, и вдруг заговорил глухим, словно чужим голосом:
– Если вдруг на войну попадешь, помни, Витька, – один ты у нас с матерью. Не будь дураком-то, не лезь, куда не надо! – он тяжело вздохнул и добавил уже не сыну, а, скорее, самому себе: – Дури в тебе много…
Пчела взглянул на отца с веселым недоумением. Тот ответил ему долгим взглядом – серьезным и строгим.
VI
После утренней тренировки Фил вышел из спортзала и сразу заметил топтавшегося у жилого корпуса Сашу.
– Здорово, – утирая полотенцем потное лицо, протянул ему руку Фил.
– Привет.
– Случилось что? – ребята в интернат приходили редко, поэтому внезапный Сашин визит Валерку насторожил.
– Да нет, – пожал плечами Белов и не без смущения спросил: – Слышь, Фил, ты подзаработать не хочешь?
– В смысле? – не понял тот. Саша коротко вздохнул и с отчетливой неохотой объяснил:
– Понимаешь, мать на работе достала мне на выпускной классный костюм. Но дорогой, собака! Восемьдесят рэ не хватает. Я ходил на мясокомбинат, узнавал: там по ночам грузчиков нанимают – рефрижераторы с мясом разгружать. Двести рублей вагон. Вот я и подумал – если нам с тобой упереться, можно, наверное, за ночь полвагона осилить, а?
Валерка крепко задумался. Что из себя представляет груженый вагон, он знал гораздо лучше своего друга.
– Пчела с Космосом тоже идут? – спросил он.
Саша, опять же неохотно, мотнул головой.
– Да на хрена им такие напряги? У них и так бабки не переводятся…
Фил промолчал. По его лицу было совершенно непонятно – нравится ему Сашино предложение или нет.
– Ну, так что? – нетерпеливо спросил Белов.
– Ладно, – кивнул наконец Фил. – Где и когда?
– Сегодня в десять вечера у проходной мясокомбината, знаешь? – с облегчением улыбнулся Саша, протягивая ему руку. – Только паспорт не забудь.
– Угу, до вечера, – ответил Фил. Белов развернулся и споро зашагал
к выходу. Валерка задумчиво смотрел ему вслед – в отличие от Саши он не сомневался, что вдвоем им полвагона не осилить ни за что.
К мясокомбинату Белов опоздал – виной тому было затянувшееся объяснение с матерью.
Саше пришлось потратить немало сил и времени, чтобы убедить Татьяну Николаевну в том, что ему вполне по силам заработать недостающую сумму самому.
Когда он, запыхавшись, прибежал к проходной, из кучки толкавшихся там людей донесся насмешливый голос Космоса:
– А вот и наш бригадир!
Саша ничего не понимал: к нему, улыбаясь, направлялись трое его друзей – Космос, Пчела и Фил.
– Ну, ты и жук! – смеясь, крутил головой Пчела. – Надыбал непыльную работенку, и ни полслова! Прикинь, Кос, если бы не Фил – пролетели бы мимо такой халявы!
Белов взглянул на Фила, тот только смущенно пожал плечами – так, мол, уж вышло…
Тут от проходной раздался зычный женский голос:
– Кто на ночную разгрузку – оформляться!
Оформление оказалось до смешного простым – дородная краснолицая тетка просто переписала на листок фамилии потенциальных грузчиков и объединила их фигурными скобками в группы по четыре-пять человек. На каждую такую группу приходилось по полвагона мороженого мяса, с которым предстояло разобраться до семи утра. Покончив с формальностями, добровольцев повели к цеху.
У разгрузочной платформы стояло три серебристых рефрижераторных вагона. От самой многочисленной группки грузчиков (они записались на целый вагон) отделился пронырливого вида мужичок и, приобняв учетчицу за необъятную талию, проворковал ей:
– Михайловна, прелесть моя, наш, как обычно, средний, ладушки?
Тетка, не без кокетства отпихнув его локтем, рассмеялась:
– Так уж и быть – как постоянным клиентам…
Когда все поднялись на платформу, оказалось, что средний вагон стоит прямо напротив входа в цех. Получалось, ветераны ночных разгрузочных работ сходу получили существенное преимущество – таскать мясо им было гораздо ближе, чем остальным.
Из цеха вышел строгого вида сухощавый дядечка, учетчица передала ему списки, он открыл вагоны и распределил между ними бригады. Дело оставалось за малым
– натянуть дурнопах-нущие, заскорузлые спецовки, такие же жуткие рукавицы, разобрать тележки для перевозки мяса и можно было начинать.
Мясо в вагонах оказалось не в тутах, а в прессованных брикетах – плоских цилиндрических «таблетках» килограммов в тридцать веса. Это было первой неожиданностью. Второй, куда более неприятной неожиданностью стало его количество. Огромный, как дом, рефрижератор был забит этими самыми «таблетками» до самого потолка. Мяса было так много, что в то, что за одну ночь всю эту гору можно перетаскать в цех, верилось с трудом.
Пчела, едва увидев сплошную стену мороженого мяса, быстро переглянулся с мгновенно помрачневшим Космосом и озадаченно присвистнул:
– Да-а-а… Веселенькая нам предстоит ночка!
Саша, насупясь, молчал. Вообще-то ни Пчелу, ни Космоса он сюда не приглашал, но инициатором всей этой авантюры был он, а значит именно ему и адресовался невысказанный упрек Пчелы.
За Белова ответил немногословный Фил.
– Да ладно вам! – добродушно улыбнулся он. – Глаза боятся, а руки делают! Разбиваемся на пары – я с Пчелой, Кос с Саней, – берем по тележке, и вперед!
Фила, как ни странно, охотно послушались все, и работа закипела. Ребята набивали «таблетками» тележку, катили ее по платформе, а потом и по длинному пологому пандусу в цех, перегружали мясо в огромные бадьи из нержавейки и снова торопились к вагону. Работали они весело, с азартом, и их половина вагона освобождалась от мяса заметно быстрей, чем у их соседей.
Спустя час Космос опустился прямо на асфальт платформы и бессильно выдохнул:
– Все, перекур…
Вслед за ним, доставая сигареты, присели Пчела и Белый. Фил сначала осмотрел хозяйским взглядом разгруженную часть вагона и только после этого присоединился к друзьям.
– Ну, как? – доставая трясущимися пальцами сигарету, спросил его Саша.
– Если такой темп удержим – часам к пяти закончим…
Никто не произнес ни слова, но всем четверым было ясно – работать с такой бешеной скоростью еще шесть часов невозможно. Космос растерянно посмотрел на друзей. В его взгляде отчетливо читался вопрос: может, пока не поздно, плюнуть на это дело? Но в ответ все помалкивали, опуская или отводя в сторону глаза. Признаваться в своей слабости не хотел никто. Молчание прервал Белов.
– Значит так, пацаны, – спокойно и рассудительно сказал он. – Во-первых, завязывайте бегать. Сил на это тратиться куча, а выигрыш ерундовый. Во-вторых, тележку надо таскать не парой, а один спереди, другой сзади – так легче будет. Верно, Фил?