— Вы же, оказывается, совсем не любили друг друга, — отметил сыщик, послушав рассказ мужчины. — Ты гулял с другой женщиной, а она приводила к себе домой мужиков.
— Но я же мужчина, а каждый уважающий себя мужчина имеет любовниц, — с обидой в голосе высказал Веснин. — Но она-то какое имела право приводить в дом ухажера?
— Представь себе, Максим, я не имею любовниц, значит, я не должен себя уважать? — едко усмехнулся оперативник. — Странно ты рассуждаешь — раз ты встречаешься с женщиной, почему исключаешь того, что и жена может иметь любовника? А, может быть, она и загуляла из-за того, что ты куролесишь на стороне?
— Вы решили читать мне нотации? — возмущенно раскраснелся мужчина. — Давайте, перейдем к делу — что вы хотели у меня узнать?
— Максим, я сейчас покажу тебе одну вещь. Посмотри, не принадлежала ли она твоей жене…
С этими словами Кравцов покопался в ящике стола, извлек оттуда заколку-автомат и положил ее на стол перед Весниным.
Мужчина взял заколку в руки, долго изучал его с близкого расстояния и дрогнувшим голосом спросил:
— Откуда она у вас?
Опешив от такой реакции собеседника, оперативник осторожно осведомился:
— Ты узнал заколку своей жены?
— Очень похожа — голубой перламутр, — волнуясь, проговорил он. — На свадьбе нам подарили целый набор разноцветных заколок.
— Среди них был голубой перламутр?
— Очевидно, был, поскольку заколок было много, штук двенадцать.
— А где они хранились у жены?
— Обычно в ящичке трюмо.
— У тебя имеются запасные ключи от квартиры?
— Есть.
— С собой?
— Да, в связке.
— Поехали, посмотрим, сколько осталось заколок и какого они цвета.
— Ой, вряд ли они остались у нее. Времени то прошло сколько…
— Максим, поедем, посмотрим, — убедительно попросил сыщик.
По пути следования Веснин тщетно пытался узнать у сыщика, при каких обстоятельствах обнаружена заколка, но тот напряженно молчал, прокручивая в голове зарождающиеся версии.
В ящике трюмо оказалась лишь одна сломанная заколка темно-вишневого цвета. С тыльной стороны пластмассовой накладки опер вычитал:
— Цена восемьдесят копеек.
— И что это значит? — непонимающе развел руками мужчина. — Все-таки объясните, что происходит?!
Тут на дне ящика сыщик увидел цветную фотографию, которая заставила его вздрогнуть — на снимке была запечатлена счастливо улыбающаяся Оксана в синем свитере со цветком на груди. Он отметил, что фотография была порвана, вторая половина отсутствовала и виднелась чья-то рука.
— Это что за фотография и кто стоит сбоку нее? — спросил опер.
Веснин присмотрелся и хмуро выронил:
— Это она порвала меня и выбросила. Фотографировались в ателье года три назад.
— Она в последнее время носила этот свитер? — спросил Кравцов.
— Это ее любимый свитер, — понуро ответил муж.
— Посмотри в гардеробе. Он там висит?
Веснин, открыв платяной шкаф, порылся в вещах и помотал головой:
— Свитера нет.
Опер, стараясь не выдать своего волнения, спросил:
— Оксана носила белые рейтузы?
— Да, носила.
— Поройся в вещах, нет ли там белых рейтуз?
— Так у нее их было много.
— Найди хотя бы одни.
— Вот, нашел! — крикнул Веснин, склонившись к тумбочке возле кровати.
Убедившись, что это действительно белые рейтузы, опер сунул их в карман и на недоуменный вопрос хозяина ответил:
— Я их изымаю. Также забираю фотографию. Кстати, она носила разноцветные платки?
— Да, носила. Только не разноцветный, а однотонный. Носила и шляпку.
— Посмотри, они на месте?
Осмотрев вешалку в прихожей, хозяин сообщил:
— Шляпка на месте, а вот платка не вижу. Висит только зимняя мохеровая шаль.
Закончив с делом, Кравцов решил открыться перед Весниным. Усадив его за стол на кухне, он сообщил:
— Обнаружены разрубленные части неизвестной женщины. Есть подозрение, что ею может оказаться твоя жена.
— Вы что, шутите? — побледнел мужчина. — Это точно она?
— Нет полной уверенности, поэтому придется поехать со мной в морг и опознать ее.
Веснин долго сидел, уткнувшись взглядом в стол.
— Вот этим и должны были завершиться ее похождения, — проговорил он упавшим голосом. — Она шла к этому и дошла. А ведь мы любили друг друга и поженились по любви. Зря вы говорите, что у нас не было никаких чувств. Были эти чувства, да еще какие! Просто в последнее время она стала совершенно несносной, с ней стало невозможно жить, и я нашел более спокойный уголок. Кто знает, может быть, я Оксану люблю до сих пор…