— В квартире нашли только палец одной из них. Некоторые части тела нашли в лесу, а остальные еще не обнаружены.
Женщина судорожно запихнула руки в накладные карманы халата и произнесла с содроганием:
— А ведь он держал меня за руку… Оценивающе так прощупывал…
— Мария Петровна, расскажите все по порядку, — попросил ее сыщик. — Ваши показания очень важны для нас.
— Тогда слушайте, — кивнула она и стала рассказывать: — Тома, то есть Громова Тамара, проживает в этой квартире лет шесть. Квартиру дали мужу Степану на работе, но четыре года назад он погиб — возвращался с работы, был пьяный, и прямо напротив дома его задавила грузовая машина. Тома осталась одна с пятилетней дочерью, жила тихо-мирно, хотя иногда и выпивала — не скажу, что запоями, но в выходные не упускала возможности с кем-нибудь встретиться и посидеть за бутылочкой красненького. Два года назад она познакомилась с этим Криворучко, и тут все началось! Он переехал к ней жить, стал часто избивать и мучить ее. Однажды, это было еще по весне, она пришла ко мне вся заплаканная и рассказала о том, что накануне сожитель ее сильно избил при ребенке, раздел догола и помадой нарисовал на теле линии, объясняя, что будет ее так рубить топором. Я ей посоветовала заявить в милицию, но она наотрез отказалась куда-либо обращаться, а вскоре и вовсе уехала в Новосибирск к матери.
— С Громовой все понятно, — сквозь зубы проговорил сыщик, испытывая брезгливую ненависть к семейному тирану. — А теперь расскажите, почему вы заподозрили его в убийстве.
Немного подумав, Шерстнева продолжила свой рассказ:
— Это было в середине августа…
«Ага, в середине августа! — промелькнуло в голове у сыщика. — Никто ее не тянул за язык, она сама указывает точную дату!»
— … посреди ночи, когда мы с мужем уже спали. У нас общая стена — их зал соседствует с нашей спальней. Муж уже давно храпит, а я проснулась от резкого женского крика. Сначала показалось, что все это приснилось мне, но крик был настолько явственный, что я встала с постели и приложила ухо к стене — с той стороны послышалось, как будто что-то тяжелое волокут по полу. Больше крики не повторились, я подумала, что сосед привел к себе женщину, поэтому вернулась в постель и лежа слышала, что кто-то ходит по залу, пока не уснула. Наступила следующая ночь. Муж опять спит, а я проснулась от шума у соседей. Встала и посмотрела на будильник — три часа. Меня охватил сильный страх, ведь в старину считалось, что если человек просыпается в три часа ночи — то это дурной знак. Это время называется «ведьминым часом», бабушка мне об этом много рассказывала. Попила успокоительного и прислушалась. От соседей доносились звуки, как будто рубили немерзлое, сырое мясо — удары были приглушенные, тупые. Если бы, например, стучали по столу или молотком, я сразу бы отличила от тех рубящих ударов. Меня охватила паника, я увязала в единое целое крик женщины и эти удары и предположила, что в квартире у соседей происходит что-то нехорошее. Растолкала мужа и рассказала ему о своих подозрениях, но к этому времени шумы прекратились, поэтому он успокоил меня и велел ложиться в постель. Утром муж ушел на работу, а я слышу, как сосед вышел в коридор. Приоткрыла дверь и посмотрела в щель — Тимофей закрывает ключом дверь своей квартиры, а на полу стоит большая хозяйственная сумка, которая была ближе к нашей двери. Когда захлопнулась дверь подъезда, вышла в коридор и заметила потеки крови на том самом месте, где стояла сумка. Поскольку кровь была возле моей двери, я ногой подвинула половик соседей и вытерла пятна, после чего вернула половик на место. Прошло два или три дня. Ночью я опять слышу шумы — как будто скребут или вытирают стену с той стороны. Лежала мертвая от страха и слушала эти ужасные звуки; в конце концов не выдержала и захотела разбудить мужа, но, как назло, все прекратилось. Вот и все, что я хотела сказать, почему я подозревала этого Криворучко в чем-то нехорошем.
— Да вы же, можно сказать, провели полноценное расследование! — восхищенно покачал головой Кравцов и тут же упрекнул хозяйку: — Эх, эх, вам надо было просто набрать ноль два, и этого душегуба поймали бы сразу во время совершения преступления. Где гарантия, что он не убил еще людей?
— Откуда я знала-то? — виновато развела руками женщина. — Не было полной уверенности, что он за стеной убил двух женщин. Если бы все это не подтвердилось, в вашей милиции посмеялись бы надо мной, как от выжившей с ума старухи, возводящей поклеп на соседей.
— Ничего, ничего, не переживайте сильно, вы и так много сделали для нас, — успокоил ее сыщик и спросил: — Мария Петровна, вы сказали, что сосед ощупывал ваши пальцы. Когда это было и при каких обстоятельствах?