— А с сестрой поговорил? Что она говорит?
— Да ничего не говорит. Она больная на голову, живет с матерью, психически больная.
— Плохо, — с сожалением проговорил Кравцов. — А я так надеялся, что ты его вычислишь и поймаешь.
— Так получилось, сделал все возможное, — развел руками оперативник. — Через полгодика можно повторно поехать в Свердловск, да и не помешало бы на Украину смотаться, откуда он родом.
— Ладно, подумаем об этом, — задумчиво изрек старший. — А теперь иди домой, поешь и выспись — вишь, как отощал на казенных харчах.
В феврале девяностого года Свиридов, как уже говорилось выше, засобирался на свою родину, где ему предложили хорошую должность в прокуратуре области. Перед отъездом он позвонил Кравцову и сказал:
— Витя, до свидания. Да, да, именно «до свидания», а не «прощай». Жду вас на зайцев-русаков, обязательно приезжайте с Александром. Извини, с прощальным банкетом не получилось — нет времени. Но ничего — закатим пир у меня дома в Калинине.
— Жаль, конечно, что тебя не будет с нами, — с грустью промолвил сыщик. — Никогда не забуду нашу охоту и встречу с шаманкой. Если раньше и сомневался, то сейчас точно знаю, что эта встреча произошла в реальности, и она принесла мне только хорошее. Не зря Кыйаару зовут белой шаманкой.
— Даа, интересный случай, — протянул Свиридов. — Расскажу у себя на родине — не поверят. Знаешь, Виктор, у меня появилась какая-то потребность посетить эти места еще раз в жизни, поэтому ждите, я к вам тоже когда-то приеду.
— Приезжай, Аркадий, ждем. Только дождись заячьего года, а он наступит лет так через десять.
— Приеду пораньше, — засмеялся следователь. — Не обязательно же набивать столько зайцев. Походим с ружьишком по нашим местам, переночуем в летнике у родителей Саши, посетим алас шаманки, попотчуем ее оладушками и просто посидим возле костра за бутылочкой водочки.
— Ты так смачно обрисовал наш отдых на лоне природы, что захотелось прямо сейчас очутиться там, — рассмеялся в ответ Кравцов. — Обязательно повторим поход в эти сказочные края Батискафа!
Перед тем, как положить трубку, Свиридов сообщил:
— Кстати, уголовное дело Криворучко приостановил в связи с розыском обвиняемого, будет находиться у Куприна.
Следователя прокуратуры Святослава Куприна сыщики недолюбливали за заносчивый характер, при этом он допускал много ляпов в работе, отправленные им в суд уголовные дела часто возвращались обратно для устранения недостатков, и все это доделывали сыщики. Поэтому никто из оперативников не желал с ним работать.
— Плохо, что у Куприна, — сожалеюще произнес сыщик. — Запорет дело, а нам расхлебывать.
— Да не испортит, — обнадежил его Свиридов. — Самое главное — вы найдите убийцу, а он успешно закончит дело, ведь все доказательства уже собраны, осталось только скомпоновать его и отправить в суд.
— Дай-то Бог, — изрек Кравцов. — А Молоха мы найдем.
— Почему вдруг он стал Молохом? — спросил следователь.
— Еще не зная, кто такой убийца, мы завели оперативное дело под условным наименованием «Молох». Поэтому, когда его нашли, то нарекли этим именем.
— А ведь подходит к нему это название, — удивленно заметил Свиридов. — Он Молох и есть. Постарайтесь его найти, он должен предстать перед судом.
— Найдем, — повторил опер, заканчивая разговор.
Весной беременность Марины стала заметной. Кравцов не находил себе места от счастья, всячески оберегая свою любимую. В начале июня она ушла в декретный отпуск, а в середине августа родила мальчика, которого назвали Семеном. Радости родителей не было предела, теперь сыщик при любой возможности устремлялся домой, ночные посиделки оперов после удачного раскрытия какого-нибудь преступления для него канули в Лету, он стал, насколько это возможно для сотрудника уголовного розыска, примерным семьянином.
Перед выпадением снега Кравцов обратился к Андросову: