— Петр Константинович, это дело полно таинственности! — воодушевленно воскликнула Света. — Вот, например, Виктор Васильевич ночью слышал голос о том, что Молох мертв!
— Вы тут наговорите мне, — мрачно побрюзжал Ермилов. — Какие могут быть голоса? О чем ты вообще, Бравина?! Связалась с якутским товарищем и стала верить во всякие потусторонние силы? Ты еще расскажи мне, что там задействованы шаманы.
— Не шаманы, а шаманка, — вызывающе ответила девушка. — Зря вы не верите во все это.
— Бравина, с тобой надо серьезно поговорить. Зря мы прикрепили тебя к командированному, нахваталась ты у него всякой ереси выше крыши, — с досадой проговорил руководитель.
— Нет, не зря! — с остервенением возразила она. — Я очень многому научилась у Виктора Васильевича!
Кравцов, пряча улыбку, незаметно для Ермилова приложил палец к губам, мол, не спорь, Света, с начальством, а жизнь покажет, кто прав.
На кладбище их встретил директор, который сообщил:
— Он повесился в аккурат перед выкопанной могилой Широковой. Что его толкнуло к такому необычному шагу? Горе? Безвыходность ситуации? И вообще, кем он приходится этой женщине?
Приближаясь к могиле, оперативники издалека увидели висящего на сосне человека, а рядом находились два милиционера, один из которых протянул Ермилову документ:
— Вот нашел в кармане потерпевшего водительское удостоверение на имя Криворучко. По рации вышел в дежурную часть, оттуда сообщили, что гражданин с такими анкетными данными находится во всесоюзном розыске. Кроме как пошарились по карманам в поисках документов, мы его не трогали.
Приглядевшись к трупу, ноги которого едва касались земли, Кравцов облегченно выдохнул:
— Это он! Молох, то есть Криворучко!
Ермилов ткнул пальцем в живот повешенного и со знанием дела констатировал:
— Повесился нынче ночью, еще не успел замерзнуть.
Затем он приказал милиционерам:
— А ну-ка, снимите его с дерева.
Когда труп был уложен на землю, Кравцов наклонился и, пощупав ремень, на котором повесился Криворучко, громко воскликнул:
— Сыромятный ремень! Ребята, его повесили на сыромятном ремне!
— Во-первых, почему его повесили, он же сам повесился? — хмуро бросил Ермилов. — Во-вторых, почему он не должен повеситься на сыромятном ремне?
— А все потому, что где-то в семнадцатом или восемнадцатом веке одна шаманка наказала своего обидчика, повесив его на сыромятном ремне, — безапелляционно заявила оперативница. — А эти дела взаимосвязаны.
— Бравина, сегодня же возвращайся в свою группу! — сердито изрек руководитель. — С таким подходом скоро все окажемся в шестой палате!
— Петр Константинович, вы найдите время и поговорите с Виктором Васильевичем, и он расскажет связь этого дела с шаманкой, — с обидой в голосе проговорила она. — Я же не выдумываю все в своей голове, а анализирую, исходя из фактов.
Недовольно засопев, Ермилов приказал:
— Оголите живот у трупа.
Когда милиционеры расстегнули у трупа куртку и костюм с рубашкой, все увидели, что он вокруг тела в районе грудной клетки обмотан марлевой повязкой, где с правого бока виднелся мокнущий от крови ватный тампон.
— Света, все же ты в него попала, — проговорил Кравцов, изучая изнанку пиджака, где был пришит ярлык и воскликнул: — Что и требовалось доказать — швейная фабрика «Большевичка» с пулевым отверстием!
— Чудеса продолжаются, — усмехнулся Ермилов. — Почему он, как и все люди, не должен носить костюм швейной фабрики «Большевичка»?
— Потому что он нелюдь, — ответил сыщик. — Света как-нибудь расскажет вам о нем, а я завтра уезжаю домой.
Заметив на шее у трупа шелковую нитку, Кравцов дернул ее на себя, и из-под ворота рубашки показался непонятный продолговатый предмет черного цвета, носимый, очевидно, в качестве кулона или талисмана. Изучив его вблизи, сыщик резко бросил его на грудь покойного и произнес с содроганием:
— Это высушенный человеческий палец!..
7
Наступила тягостная тишина. Ермилов, в недоумении потоптавшись на месте, приказал:
— Вызывайте прокурора и судебного медика. Если даже труп и некриминальный, то дело, связанное с ним, явно криминальное.
Прибывший судебный медик подтвердил, что кулон на шее у повешенного представляет из себя мумифицированный человеческий палец и, скорее всего, мизинец. Далее, развязав марлевый бинт и убрав окровавленный ватный тампон, он озадаченно сообщил: